| Литературное общество Ingenia: Сергей Фарватер - Роман - "Естество". Глава 4 . Ч -2 | | Роман - "Естество". Глава 4 . Ч -2 | | Тревожное утро незаметно перетекало в пасмурный, не сулящий ничего хорошего, день. Затянутое плотными облаками небо расплакалось моросящим дождём. Капли дождя стали своего рода катализатором белой массы, и при таком избытке влаги ледяные образования начали расти как на дрожжах, увеличиваясь с пугающей быстротой. Свернув за угол соседнего дома, где легко просматривалась отдалённая округа, мы остановились. С восточной стороны, на сколько хватало глаз, торчали ледяные глыбы – призраки исчезнувших домов. Они казались гигантскими айсбергами, нелепо соседствующими с утончённой архитектурой городского пейзажа.
- Мне непонятно одно, – произнес Денис, всматриваясь в дождливую даль. – Что двигает ледяную массу в том или ином направлении? Ведь лед не расползается тупо во все стороны. Где-то он продвигается интенсивно, в иных местах словно притормаживает, а на некоторых участках стремительно продвигается вверх.
- Мне кажется, всё зависит от влажности воздуха, – выдвинул я свою версию.
-Что ты имеешь в виду?
- Заметь! – я начертил на земле отломленной веткой схему нашего квартала и примерную линию границы ледяного потока. – Основное обледенение отмечается в тех местах, где наиболее высокая влажность воздуха. Это ряд домов, расположенных ближе к лесопарку. Как известно, влаги в лесах гораздо больше, нежели на открытых площадях. Около прудов и речушек, – я указал рукой в сторону искусственного водоёма, – там обледенение охватило сразу три высотных дома. А здесь, на возвышенности, – я очертил эллипсом место, где мы находились в тот момент, – активность льда значительно ниже, хотя школьное здание, в котором расположен плавательный бассейн, обледенело значительно больше, чем соседние строения.
-Да. Наверное, ты прав, – согласился приятель, поднимаясь с корточек и выпрямляя затёкшую спину. – Пойдём в тачку, – предложил Денис, – ее всё равно нужно отгонять отсюда, а то пропадёт.
Холодный двигатель «нивы», немного покапризничав, стал набирать обороты. Через пять минут зелёный внедорожник отчаянно метался по тесным дворам, пытаясь отыскать путь к спасению. Ледяной поток перекрыл все выезды и смертельным кольцом окружил обречённый район. В некоторых местах он лишь узкой речушкой отделял нас от большой земли, но ширина этих протоков не позволяла безопасно перебраться на ещё не охваченную белой субстанцией землю. Самым узким местом был выезд из двора недалеко от подземного входа в метро. Можно было попытаться перескочить смертоносный рукав на автомобиле. Времени оставалось мало, так как дождь усилился, и мерзкое вещество принялось активнее расползаться в разные стороны, с каждой минутой пополняя новыми территориями свои и без того обширные владения.
- Ну что? Рискнём? – Денис выжидающе посмотрел на меня.
- Другого выхода, по всей видимости, нет, – я окинул взором безлюдную улицу и покрепче вцепился в дверную ручку, приготовившись к быстрому старту машины.
Хорошенько разогнавшись, автомобиль легко пересёк передними колёсами кромку льда и, проскочив ещё несколько метров, застыл как вкопанный, словно попал в топкое, непроходимое болото. Белый налёт сразу устремился вверх. Через несколько секунд примёрзшие колёса уже наполовину покрылись сверкающими кристаллами, которые неумолимо ползли всё выше, быстро подбираясь к закрытым дверям.
От резкой остановки я больно ударился головой о стекло, и теперь с моего рассеченного лба сбегали тёплые капельки крови. Приятель наскочил на рулевое колесо и сидел, едва дыша, обхватив руками ушибленную грудь.
- Быстро убираемся отсюда, – произнёс Денис, затем, превозмогая боль, перебросил через голову ремень своей увесистой сумки, открыл дверь и с трудом перебрался на играющую под ногами крышку капота.
Я бегло осмотрел салон, подобрал с пола свалившуюся аптечку и последовал его примеру. Поднявшись наверх, я сильно оттолкнулся ногами от машины и уже через секунду находился в шаге от серебристой кромки, пытаясь поймать брошенную приятелем сумку. Через мгновение Денис стоял рядом со мной и с нескрываемой печалью наблюдал, как ненасытная ледяная масса пожирает его единственный и до боли родной автомобиль.
Мы отошли на безопасное расстояние и принялись зализывать раны. Дождь смывал с моего лица следы крови, и на горизонте забрезжили розоватые ниточки солнечных лучей, едва просачивающихся сквозь редеющие облака. Смазав йодом большую гематому на груди приятеля и убедившись, что рёбра целы, я заклеил тонкой полоской пластыря свой рассеченный лоб и принялся внимательно осматривать, казалось бы, знакомую, но в тоже время сильно изменившуюся местность. Самым страшным оказалось то, что мы не выбрались из ледяного плена, а попали всего лишь на один из немногих островков земли, пока ещё не тронутых смертоносной стихией. Оставалось только два пути к спасению: спуститься в метро и под землёй попытаться достичь следующей станции, при условии, что лед туда ещё не добрался, или ждать спасения с воздуха, благо вдалеке кружилось несколько вертолётов, вероятно, спасавших таких же безбашенных идиотов, как и мы.
- Пока до нас доберутся по воздуху, – Денис окинул взором сжимающееся ледяное кольцо, – мы, скорее всего, уже превратимся в забавных рождественских снеговиков. А метро… – он взглянул на обледеневшую букву «М», висевшую над спускающимися вниз ступеньками, которые превратились в крутую скользкую горку, – боюсь, что здесь мы уже опоздали.
-Но есть и другой – северный вход!
- Думаешь, он ещё свободен? – приятель снова взглянул на вертолеты, которые медленно смещались в противоположную от нас сторону.
- Думать сейчас некогда – надо пойти и посмотреть, – вспылил я и двинулся в направлении другого входа. Денис поспешил за мной.
Нам повезло. Белая река сюда ещё не добралась. Мы быстро спустились вниз мимо безлюдных касс, через распахнутый турникет. Как ни странно, но станцию пока не обесточили, и всё на первый взгляд выглядело заурядно. Единственно, что было непривычным, – это застывшие эскалаторы, отсутствие людей, а главное – пропал обычно неумолкающий шум электропоездов. Тишина казалось гробовой. Мы поспешили вниз к посадочным платформам. С правой стороны, где должна производиться посадка пассажиров в сторону центра, поезда стояли следом друг за другом, словно трамваи на шоссе в момент беспросветной пробки. Рельсы слева оставались пустыми. Мы не могли определить количество составов, застрявших на этой станции, потому что спуститься с платформы или протиснуться в узкую щель между вагоном и стеной тоннеля было невозможно. Но, заглянув в этот узкий зазор, мы без труда могли рассмотреть убегающую во мрак череду застывшей техники.
-По всей видимости, следующая станция заблокирована, – предположил я, вглядываясь в озабоченное лицо приятеля.
- Как ни печально, но, вероятно, ты прав, – подтвердил он мои опасения. – Возможно, эта зараза уже добралась и туда.
- Но почему тогда не отключили подачу электричества?
- И слава богу! – Денис поправил ремень сумки, который давил на ушибленную грудь. – А то нам тогда полный…, – не закончив фразу, он направился к последнему вагону, расположенному в самом конце платформы. Дверь кабины машиниста оставалась открытой, и приятель без труда пробрался к панели управления поездом. Недолго думая я поспешил за ним, и уже через минуту мы внимательно разглядывали безжизненные приборы и обследовали пустой салон. Судя по оставленному термосу, заправленному ещё горячим кофе, а также личным вещам, которые обычно не бросают на рабочем месте, стало очевидно, что поезд оставили в спешке. Два электрических фонаря, снятые с руки часы, а также увесистый свёрток с бутербродами и фруктами – всё это лежало на краю приборной панели у лобового стекла.
- Что ты собираешься делать? – озадаченно спросил я, наблюдая, как Денис, словно бывалый машинист, нажимает различные кнопки и поворачивает подвернувшиеся под руку рычаги.
- Вообще-то я собираюсь поскорее отсюда смотаться. Ты не возражаешь? – приятель что-то повернул или нажал, после чего стрелки на приборах вдруг ожили, вспыхнули разноцветные лампочки, и электродвигатели поезда монотонно загудели. Вагоны начали судорожно подрагивать.
- Даже если ты справишься с управлением этой махины, не забудь, что мы находимся на конечной станции и в лучшем случае, сделав петлю, поезд окажется на противоположной стороне этой платформы, а в худшем – упрётся в тупик.
- Сейчас это неважно, – ответил он. – Главное – отсюда убраться, а там видно будет, – сказал приятель и нажал на очередную кнопку.
Двери вагонов зашипели, словно потревоженные змеи, и сомкнулись.
- Смотри! У тебя уже получается, – съязвил я, поглядывая, как Денис пытается отыскать кнопку, которая позволит этой голубой механической гусенице сдвинуться с места.
- А ты попробуй вот это, – я подал в сторону потёртую красную ручку.
Вагоны вздрогнули и медленно двинулись вперёд, неохотно набирая скорость.
- Молодец! – похвалил меня новоиспечённый машинист, и, немного разобравшись с управлением, включил яркие прожектора, а затем произвёл три коротких гудка, от чего у меня заложило уши.
Поезд словно вгрызался в черноту тоннеля. Из мрака на нас уставился синий глаз маневрового светофора, а в зеркале заднего вида уже показалось первое щупальце ледяного потока, которое, перекрыв платформу, устремилось вниз и стало подбираться к контактному рельсу. Через некоторое время вдали появились осветительные фонари, размещенные по бокам тоннеля. Рельсы разделились на несколько путей, соединяясь между собой чёрными перемычками автоматических стрелок. Поезд разогнался довольно быстро, но как его остановить в случае необходимости, пока оставалось непонятным. Внезапно замигали разом все лампочки как внутри кабины, так и за её пределами. Раздались громкие металлические щелчки, и было видно, как соседние рельсы вдруг задвигались, словно живые, терзаемые электроприводами путевых стрелок.
- Где-то проводка коротит, – произнёс Денис, наблюдая, как из некоторых силовых шкафов снопами сыпались искры, вызванные сбоем напряжения в электросети. На следующей развилке после очередного замыкания поезд резко бросило в сторону. Выскочив на боковой путь и продолжая набирать скорость, он вошёл в узкий тоннель. Стороннее освещение там отсутствовало, а мелькавшие с бешеной скоростью шпалы озарялись лишь судорожно мигающими прожекторами головного вагона. Нестабильная работа фар сопровождалась резкими перебоями в работе электродвигателей всего состава. Поезд стал замедлять ход. Затем во время очередной вспышки прожектора я увидел, что вдалеке тоннель перекрыт большими металлическими воротами.
- Ложись! – успел выкрикнуть я и немедля завалился на пол. Денис быстро понял причину моего странного поведения и также нырнул вниз, задев головой увесистый огнетушитель и больно ударив меня по уху подошвой своего кроссовка. Через мгновение раздался удар, после чего на нас градом посыпались стекла. Вывороченные с корнем ворота, раздирая металлические бока несущихся вагонов, заметались в адской мясорубке между стенами тоннеля и поверхностью поезда. Кабину охватил сильный ветер, словно при поездке в кабриолете без лобового стекла. Затем поезд изрядно тряхнуло – вероятно, что-то попало под колёса одного из вагонов. Вскоре поезд, накренившись на левую сторону, безнадёжно замер в объятьях кромешной темноты. Наступила гнетущая тишина.
-Ты живой? – чуть слышно произнёс я, всей душой надеясь, что приятель в порядке.
- Да вроде того, – через секунду послышался неуверенный голос Дениса из дальнего угла кабины.
- Что могло случиться? – я приподнялся на колени и стал на ощупь пробираться между свалившимися на пол вещами.
- Наверное, один из задних вагонов или сразу несколько сошли с рельсов, – сказал он, и в кабине вспыхнул свет.
В руках у Дениса был фонарик – один из тех, которые до крушения лежали возле приборной панели, а сейчас очутились на полу. Второй фонарь также оказался исправным. Прихватив с собой свёрток с бутербродами (не пропадать же добру), я с трудом выбрался из вагона. Потирая ушибленные бока, я стоял, прислонившись к почерневшей стене тоннеля, и наблюдал, как пострадавший не меньше меня товарищ спускается из покорёженной кабины с брезентовой сумкой на плече. Поезд остановился вовремя. Дальше тоннель оказался до половины заполнен водой. Если бы мы проехали ещё каких-нибудь двадцать метров, выбираться пришлось бы вплавь. Я отдал бутерброды Денису, чтобы он положил их в сумку.
Нам не терпелось увидеть последствия аварии, и мы направились вдоль перекошенного состава с фонарями в руках. Два задних вагона завалились набок и разодрали металлическим корпусом стену тоннеля, отчего в бетонном покрытии образовалась глубокая выемка. В том месте, где стена была повреждена наиболее серьёзно, зияла пустота. Немного подумав, мы решили протиснуться в эту дыру – она могла стать для нас убежищем.
Мы очутились в небольшом гроте, продолжением которого служил узкий коридор, напоминавший прорубленный в породе штрек. Стены источали влагу, и пробираться дальше пришлось по щиколотку в воде. Через некоторое время мы вышли к старой железнодорожной ветке. Судя по состоянию рельсов, их давно не использовали по назначению. Дальше пришлось идти очень долго, пока затопленная местами дорога не привела в тупик. Промокшие ноги заледенели неимоверно, усугубляя наше положение. Под землей было невыносимо холодно, учитывая нашу «экипировку»: на мне была всё та же зелёная футболка, местами разодранная в пылу последних передряг, Денис же довольствовался тонкой штапельной рубашкой.
Чуть в стороне от металлического отбойника, в который упирались рельсы, луч фонаря выхватил из мрака ржавую дверь. Стальная задвижка противно лязгнула – и мы очутились в длинном неряшливо оштукатуренном коридоре, от которого в разные стороны разбегались боковые проходы. Нам пришлось очень долго петлять по хитросплетённому лабиринту, пока в конце одного из переходов не забрезжил спасительный свет. Как мотыльки ночной порой стремятся к яркому огню, так и мы, почувствовав прилив оптимизма, потянулись к вожделенным лучам надежды. Наконец нам удалось выбраться из мрачных катакомб, и ноги снова оказались на сухой бетонной тверди. Железнодорожная ветка, на которой мы очутились, убегала в освещённую подземную даль, а немного в стороне на грузовой платформе слышались голоса людей, скрежет передвигаемых предметов и слабое пощёлкивание реле электрокара, снующего между загруженными поддонами.
Подойдя ближе, мы решили на время затаиться среди наставленных неподалёку громоздких зелёных ящиков, чтобы оценить обстановку. Точка, с которой нам довелось наблюдать за происходящим, оказалась очень удобной в стратегическом отношении, так как вся платформа просматривалась как на ладони и позволяла нам самим оставаться незамеченными.
Наше поведение было оправданным ввиду того, что на платформе находилось несколько вооружённых автоматами людей в странной униформе, и покажись мы им на глаза, никто не мог дать гарантии, что их реакция при виде непрошеных гостей будет миролюбивой. Через некоторое время из глубины тоннеля стали доноситься звуки приближающегося поезда. Затем к платформе подошёл состав из нескольких грузовых вагонов. Они лишь отдалённо были похожи на привычные вагончики метрополитена и больше напоминали товарные железнодорожные теплушки, только в миниатюре. Вагоны толкал небольшой ярко-красный электровоз, похожий на один из игрушечных паровозиков, подаренных мне отцом в детстве. Контактный рельс здесь отсутствовал. Вместо него под потолком тоннеля тянулся толстый стальной провод, через который при помощи небольшого пантографа, расположенного сверху электровоза, осуществлялась подача электричества на эту подземную машину.
-Угораздило же нас! – тихо прошептал Денис, продолжая разглядывать подходящий состав.
- А чего, собственно, мы боимся? – с недоумением произнёс я. – Давай подойдём к людям и всё объясним. Что они, не поймут?
- По всей видимости, это какой-то секретный объект, и стоит нам только показаться им на глаза, поверь мне, нас сразу же пристрелят, – чуть слышно произнёс приятель, а потом добавил: – Или немного позже.
- И что ты предлагаешь?
Денис достал пачку сигарет, поднёс ее к лицу и вдохнул запах табака, перемешанного с ароматом вишни: – Сейчас бы курнуть, жаль нельзя, – он убрал сигареты в боковой карман сумки. – Короче, ещё немного подождём, и надо сматываться отсюда. Поищем другой путь наверх.
-Да. Наверно, это будет разумно, – согласился я и уселся на бетонный пол, навалившись спиной на ящик.
Через минуту на платформе появилось ещё несколько электрокаров. Они принялись ловко распихивать по вагонам загруженные паллеты, скопившиеся на площадке. Через час работа была закончена, и один из автоматчиков выкрикнул громко, чтобы слышали все: – Заканчивай, мужики. Пойдём перекусим!
Пакгауз быстро опустел, и наступила тишина.
- А может забраться в один из вагонов, пока они открыты, и будь что будет? – предложил я, и после одобрительного кивка приятеля мы стали пробираться в сторону состава. Через некоторое время я и Денис сидели в дальнем углу одного из вагонов, затерявшись среди тюков и коробок, сжимая наудачу задубевшие от холода кулаки.
| | |
| |
