| Литературное общество Ingenia: Александр Клименок - СУМЕРКИ | | СУМЕРКИ | | Вечереет. Полчаса как загорелся Бизнес-центр. Креативный проект, синее модное стекло, беленький рафинадный бетон и высокое самодовольство – выше крыши. Но беда не разбирает достоинств. Пыхнула в каком-то офисе электропроводка – и занялось. Этаже на четвертом. Заклубился тревожный черный дым, пролез сквозь щели, заполонил проспект. Заохали бабульки, торгующие огурцами, укропом и ягодами: ощутимая прибавка – рублей пятьдесят ежедневно к пенсии! А тут дымина. Вот незадача!
Вдоль тротуара – зеваки. Немного для такого повода – человек сто. Любуются патлатыми языками пламени, снимают на камеры мобильников, балагурят, пьют пепси-колу, пиво. Грудастая тетка в шляпе хохочет на пару с жирной, но верткой чернявой товаркой с лицом «на все времена». Здание горит себе. Толпа разномастна, но в то же время напоминает слаженно кишащую, тяжелую субстанцию. Смотрит. Влево – раздается сирена пожарной машины. Вправо – с противоположной стороны выскакивает милицейская «Волга» в боевой раскраске. Перед собой – когда словно пираты по канатам древнего фрегата устремляются к чадящим окнам по узкой выдвижной лестнице грузные фигуры в комбинезонах.
Центральные двери Бизнес-центра медленно растворяются, и наружу вываливается троица лощеных, упитанных, испуганно кашляющих господ. Не они ли - виновники случившегося? Два громоздких сержанта-близнеца, похожих на деревянных солдат Урфина Джюса, выпростав могучие тела из «Волги», торопятся им навстречу. Уже впятером, как добрые друзья, блюстители и фирмачи перемещаются к автобусной остановке, шепчутся, заговорщически оглядываются, водят руками. Туда – в сторону гостиницы скоренько ускользают господа. Сюда – к служебному автомобилю возвращаются сержанты-клоны – раскрасневшиеся, довольные. Останавливаются и увлеченно вытирают лбы громадными платками. Слаженно.
Народ прибывает. Группа небритых пузанов с золотыми цепями до пупа горячо спорит:
- Загасят за час!
- Да иди ты, загасят…
- Сам иди, дубина, видишь – второй экипаж пожарных несется!
Действительно, подъезжает вторая пожарная машина, истерично сигналит – всю мостовую запрудили обыватели. Кого-то прижали в сутолоке, и хлещет уши злобный матерок:
- Стерегись, падла, мать твою так, дай и другим позырить!
Где-то уже разливают по одноразовым стаканам портвешок, а то и покрепче.
- Не напирай, не напирай! - Жизнерадостный гул любопытства нарастает.
Дым сгущается. Притормаживает скорая, сразу за ней – грузовик, с пугающей надписью на желтой будке: «Аварийная».
Пасмурно. Потно. Почти давка.
Слепой с усиками, целое утро согбенно влачащий существование у нарядного «Секс-шопа», на секунду теряет контроль и выглядывает из-за солнцезащитных очков-хамелеонов. Глаза его шустры и напряженны. Мысль в них выпукла, обнажена, читаема: «Вышпарить деньжат можно очень по-легкому. Лишь дорогу перейти». Несется, боком, как креветка, потом вприпрыжку – пока масть. Минуя детский сад «Василек», «усики» занимают пост метрах в десяти от людского скопища, и вот в глубине затрапезного картуза уже позвякивают первые гривенники.
Откуда-то, скорее, с крыши Бизнес-центра, почти отвесно летит птица – молодой голубь. Видно, надышался дыма и угорел. Теряя несколько белых пушин, мягко хлопается на середину перекрестка – прямо перед сборищем, и ошалело ворочается в разные стороны. Шумно бьют крылья по твердому асфальту. Но головы - в кепках, лысые, седые, кучерявые, крашеные - задраны вверх: сейчас первые струи из тугих брандспойтов, шипя, ложатся на раскаленную поверхность стены. Мимо голубя проносится разнокалиберный транспорт. Мальчик лет двенадцати, жующий эскимо, с неподдельным и жутким интересом взирает на барахтающееся пернатое существо.
Пок! – это автобус наехал на голову птицы. Теперь на дороге лишь окровавленный комок дергающихся перьев. Багровая струйка накрест легла к тротуару.
- Ух ты, пар какой валит! - дергает девушка приятеля за футболку-зарубежный флаг.
Мимолетно отвлекшийся на агонизирующее тельце, тот усмехается и весело начинает что-то рассказывать.
Мальчик с эскимо восторженно наблюдает, как изуродованный трупик окончательно сплющивает черная иномарка. Глаза ребенка расширены, рот открыт. Эскимо капает на горячий тротуар и стекает коричневой жижицей к подсыхающим бурым каплям.
Пожар почти усмирен.
Сумерки.
| | |
| |
