| Литературное общество Ingenia: Александр Клименок - ЛЮДИ И ПОРОСЯТА (Из цикла «Живность») | | ЛЮДИ И ПОРОСЯТА (Из цикла «Живность») | | В районной ветлечебнице, как и подобает, обычная, звериная обстановка. Изредка подвывает мохнотелая собачка на сносях. Попискивает, скребется осторожненько неизвестное существо в коробке из-под ботинок. Таращатся бестолковыми глазками расклешенные брюхастые рыбки из банки – они языку не обучены. Во дворе чечеточно постукивают копытами, потрясывают кривыми рогами и нервно пофыркивают остальные, которые погабаритнее.
Хозяева – заспанные, озабоченные – при сём. Придерживают, поглаживают, шепчут заветные успокоительные словечки. Недуг сближает в своей одинаковой страдательной сути – и животных, и людей. Нет кусающихся и бросающихся. Позабыты собачье-кошачьи распри, никто ни для кого в нынешнем мироощущении не интересен. Хворают. Послушны. Цепь питания расстроена напрочь. А цепь хозяйская лишь инертно болтается, переброшенная через шею. Уныло и редко позвякивает. Из открытого окна струится густой йодный дух и слышится сдавленное верещание очередного пациента. Конечно, скорее грустно. Однако в сочетании с надеждой.
В кабинете врача-женщины несколько человек. Кто с питомцами - на процедурах, а кто за советом. Входит курносый мужичок вне возраста. Так, малость сморщенный. В замурзанном ватнике, при великоватом картузе. Мужичок старается не уронить шумно сопящий мешок с неровными заплатами.
- Ставьте, - врач проходит за фанерную перегородку, ополаскивает руки.
- Кого?
- Мешок на стол ставьте. Кто у вас?
- То есть, где?
- Что где? В мешке! - ветеринарша вешает полотенце на гвоздик, садится на зеленый табурет.
- Дык… эта… вот.
Из развязанного мешка высовывается хряпка с носопыркой – круглой, соплистой. На полпути хряпка останавливается, носопырка украдкой вбирает воздух непривычного места. Следом является несчастной черешенкой глаз – почти детский. И далее: на свет робко выбирается худоватое существо, напоминающее поросенка. Грустный, девственно-розовый, видимо волнующийся, кабанчик смирно стоит на столе, разведя ушки в стороны - мол, вот оно как получилось, не серчайте.
- Мда. Ну что же, давайте, милейший, заполним карточку. Животное придержите.
- Как прикажете.
- Фамилия?
- Эта… Чьё?
- Ну не поросенка же (раздраженно-шутливо).
- А-а-а. Понимаю. Осипов.
- Место жительства.
- Известно… В сарайчике, за домом.
Докторша (слегка выходя из себя):
- Да не хрюшино – ваше!
- Ага. Поселок Пеньки, улица Зеленая, пять.
- Итак, какие жалобы?
- Дык, нету жалоб. Здоров.
- Слушайте, я про поросенка спрашиваю. Кстати, возраст.
- В марте пятьдесят четыре стукнуло.
(Присутствующие в кабинете заинтересованно лыбятся.)
Врач (зеленея):
- Господи, твоя воля! Свинтусу сколько?
- Виноват, эта… Два месяца.
- Так. И что же у него?
- Пьет, ест плоховато… Лежит.
- Понос, кашель?
- У кого?
(Свидетели с трудом сдерживаются от неприличного гогота.)
- У-у-ой! Да не у вас же! У вепря вашенского!
- Кажись, имеются.
Докторша сосредоточенно щупает податливого, как опара, поросенка, прослушивает, говорит на непонятном языке. Обращается к мужичку:
- Похоже, пневмонию схватил, то бишь воспаление легких. Сарай дырявый, небось, а?
- Дык, с досок строен, опилков там накидано…
- С досок… Опилков… Беречь надо бы маленького такого. Ладно, назначим лечение. А сейчас... Вы в коридорчике подождите.
Мужик выходит. Все тут же к докторше: отчего попросила выйти хозяина поросенка, а не их – посторонних?
- Уважаемые, больному необходим элементарный укол. Исходя же из предыдущего диалога, рискну предположить, что услышав такой приговор, дядька спустит штаны, а я и пикнуть не успею…
Под одобрительный смех народа полезное действие совершается незамедлительно: игла шприца достигает нужного места без приключений. Разве что пациент слегка подхрюкивает.
Вызванный из коридора незадачливый свиновод, получив лекарства, инструкции и пару тряпок потеплее, закутывает кабанчика, запихивает его в мешок и отбывает в родные
пенаты - Пеньки.
Прием продолжается. | | |
| |
