| Литературное общество Ingenia: Чернигов - Мужчина и женщина | | Мужчина и женщина | | «29. 09. 1957. Сегодня - воскресение. В выходные мою коммуналку переполняет народ; пролетариат сидит дома, отдыхает, пьёт разбавленный спирт, обрадовано распахивает двери гостям: таким же пролетариям и алкоголикам с их детишкам - маленькими дебилами. Меня раздражают эти сделанные по пьянке дебилята, уже сейчас, в детстве, они – уродцы, хотя именно в детстве плоть человеческая достигает своего наивысшего пика красоты. Представляю, какие Квазимоды, какие Глостеры из них вырастут.
В выходные мне становится совсем уж тоскливо в своей комнатушке. С утра сбежал в лес, там одному не так одиноко. Лес, мой лес, лишь на твоей земле я целиком расслабляюсь. Полдень, а земля в лесу еще спит; не вся роса испарилась и земля прохладненькая, сыроватая, в вечном перегное, щекочет мхом пятки, колется сосновыми иголками, шишками, муравьями. А на поляне земля загорает под солнцем - теплая, мягонькая, цветет цветами, растет травой, так и хочется на ней полежать. Тут на поляне я увидел большой голубой цветок и решил было сорвать его, а это, оказывается, девочка сидит в траве, это венок из васильков обнял ее русые непослушные кудри. Я подкрался сзади. У девочки по спине расстилаются две пышных косы с вплетенными в них ромашками и одуванчиками. Едва заметный пушок золотится на загорелых плечах и на шее. И тут я о!-оцепи-оцепинел, задышал еле-еле. У неё чуть задернулась юбка. Господи, я еле сдержался - округленькие ягодички одеты в сиреневые трусики; сквозь ее платье просвечивает купальник – второй взрослый размер повис на тельце. Из босоножек розовеют покрашенные лаком ноготочки. И на руках - ноготочки с лаком.
Девочка не заметила меня и всё продолжала говорить со своей черепашкой».
-Ну, Тартилочка! Ты голодная, а здесь капустки много. Кушай!
Вдруг черепаха спрятала лапки и голову в панцирь.
-Ой, какая красивенькая!- раздалось свыше. Девочка подняла голову и увидела пожилого мужчину в круглых бериевских очках и с длинным, очень смешным носом, - А маленькая-то какая!
-Маленькая: вы про черепашку или про кого?
-Я про черепашку.
Девочка улыбнулась измазанными земляникой губами.
- Её как зовут, девочка?
-Тартилла.
- Тар-ти-л-ла! Какое прекрасное имя!
-Я сама ее так назвала!
- Молодец! Умница!
И голос у него тихий, теплый. Нет, он совсем не смешной мужчина, просто добрый.
Мужчина поставил рядом корзину с грибами. Однако он слишком солидно одет для грибника: белая наглаженная рубашка, значок «40 лет Октябрю» на груди, костюмные брюки со стрелками, блистающие солнечными зайчиками импортные туфли из натуральной кожи. На плече висит немецкий военный фотоаппарат.
Девочка взяла черепаху в руки, поцеловала её в мордочку:
-Тартилл, ну чего ты? Испугалась?
-Тартилла, Тартилла…А! Это ж из сказки!
-Про Буратино.
-Ага, помню. Большая , старая черепаха Тартилла дала Буратино золотой ключик, исполняющий любое желание. Но той Тартилле было 300 лет. Интересно, а твоей сколько?
-Не знаю. Я нашла её в те каникулы, в песочнице.
- Ты знаешь, черепахи очень долго живут! Может быть она старше нашего Энгельска. Может ей уже 100, 200 лет!… А может она еще совсем маленькая, младше тебя. Тебе сколько лет?
-Некрасиво так спрашивать у женщины.
-А хочешь, я угадаю?
-Хочу.
-Тебе 12 лет.
-Правда!! Как вы узнали?
-3 класс, да? Тебя только в этом году приняли в пионеры! Ты еще даже не научилась правильно завязывать галстук.
Ее пионерский галстук действительно, скособоченный, болтался на шее на мятом узле.
-Дай я тебя научу! - он склонился к ней.
-Не надо, я сама сейчас ….
-Нет-нет, я только тебе покажу. – он медленно развязал ее галстук. - сначала перекрещиваешь и завязываешь на первый узел, вот так! Потом….
Мужчина всё в подробностях пояснял, завязывая на ней галстук; девочка кивала, в тяжелом молчании отводила глаза. Ей почему-то стало так стыдно. Всем своим телом она ощутила, как он горячо дышит ей в лицо, как дрожат его пальцы.
«И-хи-хи-хи-хи! Я целовал каждым пальцем ее кожу, ее с золотистым пушком загорелую кожу, как земля этой поляны - нагретую, вобравшую в себя столько солнца, кожу. О, я так боялся выдать себя, что выдавил на лицо как можно более равнодушное выражение. И-хи-хи, и она ничего не заметила, даже когда я сверху как бы случайно так глянул за ее расстегнувшуюся пуговичку, под висящий на ней купальник. И я увидел это! О-о! С каждым вздохом они вздымались - бледные и уже остроконечные сисочки, натуго застегнутые в лифчик. Там она уже совсем взрослая. И-хи-хи, 12 лет, да ей можно дать все 15. Я уверен, у неё уже были месячные и втайне она уже подумывает о мужчинах. Как жалко, я не увидел её всю целиком. Господи, господи, коснутся ее еще разочек. Я готов отдать жизнь за то, чтоб только лизнуть ее там нежненько-осторожненько и вдруг вцепится туда всеми зубами!!!».
Черепаха снова высунулась из панциря. Девочка ткнула ей в морду охапку травы. Черепаха брезгливо мотнула головой.
- Чем ты её там кормишь?
- Кислой заячьей капустой и сладким клевером.
- Тебе видно тоже нравится заячья капуста и клевер, если ты знаешь их на вкус?
-Заячья капуста – фу! противная. А клевер мне нравится. – она сорвала сизый цветок клевера и засосала его, как леденец, - очень вкусный, от него сок сладкий текёт.
Девочка вытащил изо рта клевер и ткнула его черепахе: -Ну! Давай кусай! - черепаха снова брезгливо мотнула головой.
- Дай мне попробовать! - мужчина выхватил обсосанный ею цветок,- говоришь, вкусный,- жадно облизал его языком,- О! Да! действительно! Очень сладко. Очень!- он тщательнейше разжевал клевер и проглотил.
-Давай, Тартилл, поешь хоть немножечко. Поешь и домой пойдем.
-А ты далеко живешь, девочка?
-Не-а. здесь за лесом, в школе.
- Ты прямо в школе живешь?
- Да. У нас там школа-интернат.
-Бедная девочка, у тебя нет родителей?
-У меня есть родители, ясно! Просто…Просто они сейчас уехали! – девочка вдруг рассердилась, отчего стала совсем взрослой,- Я только на время в интернате, понятно вам?
-Извини, я честно не знал, что это расстроит тебя. Я, я обидел тебя?
-Да нет, что вы, - так же резко, как вспыхнула, девочка успокоилась,- я совсем не обиделась.
Девочка встала с корточек, уселась на траву, черепаху посадила себе на бедро. Мужчина погладил панцирь черепахи: - У-тю-тю! Тар-ти-ло-ч-ка!.. А тебя, кстати, как зовут?
-Юля. А вас?
-а меня Георгий Эдуардович. Можно просто За.
-За?
-Меня друзья так зовут. Я всегда - За. Никогда не с кем не конфликтую, не спорю. Мне кажется, нет ничего глупее, чем пытаться кого-либо переубедить. Я считаю: человека нельзя изменить, его можно только уничтожить.
-Нет, человека можно изменить! Главное, чтобы человек понимал, что ему говоришь. А меня в школе никто не понимает. Особенно училки. Они все – дуры!
-Юлия, даже не пытайся никого изменить, чего-то доказывать там, отношения выяснять – не надо. Ты, как я, будь попроще и люди к тебе потянутся.
-Мне уже так говорили, но это неправда. Вон Машка ко всем подлизывается, а потом плачет – обидели её. А я никогда ни перед кем не пресмыкаюся.
-Юлия, мне кажется, ты на кого-то сильно обижена.
-Да я сама кого угодно обижу! Я Федорову голову об унитаз разбила, до сотрясения мозга, три недели в больнице лежал. А Пескарю так в морду врезала! Пусть не обзывается, урод!
«Боже мой! До чего ж эротична она в своей злобе! Меня возбуждает, меня притягивает детское насилие… Но, нет, она не такая. Она – чистая-пречистая; она ещё не испорчена этой жизнью, только делает вид».
-А Ростовской я вообще в глаз циркуль воткнула. Меня потом в милицию вызывали, хотели в детскую колонию посадить.
-Юлия, ты говоришь неправду.
-… А как вы узнали?
- Когда ты рассказывала, ты вдруг перестала смотреть мне в глаза.
Она в восхищении посмотрела на него: - сразу видно, вы очень умный. Не то, что другие взрослые.
-Скажи, у тебя часто случаются конфликты со взрослыми?
Девочка потупила взор: -…Да.
-Почему?
-Извините, я не могу вам это сказать.
- Юленька, давай сразу договоримся, - он положил свою волосатую руку ей на колено, - лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Ты знаешь, незнакомому человеку гораздо легче рассказать о своих проблемах; он, так сказать, лицо незаинтересованное, и ….
-Вот вы сказали лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Я лично так же считаю. А мама - нет. Думает: сладкая ложь в сто раз, в миллиард раз лучше горькой правды. Всю жизнь живет только для себя. Знаете чем она занималася по ночам?
-Чем?
-Писала картины.
-Твоя мама – художник?
-Хэ-эх! Художник. У нас в интернате и то лучше рисуют. Какие-то кружочки, спиральки. Дура!
-Юлия, ни в коем случае нельзя так про маму. Ты что!
-Вы просто добрый и умный, вам не понять.
-почему? Я прекрасно тебя понимаю.
-Нет, вы не поймете. Я ж ведь вообще не знаю, кто вы. Может сейчас вы киваете, слушайте меня, а сами думаете о своем.
Он изо всех сил обиделся, отвернулся от нее.
-…Ой! - она закрыла ладонью рот, - и-из-извините! Сама не знаю, зачем я так сказала.
Но он не повернулся к ней.
Девочка тронула его за спину. Мужчина остался неподвижен. Она положила руку ему на плечо:
- Извините, я не должна была так говорить, я, я случайно. Честно-пионерское, я не хотела.
Он молчал, словно не может ее простить.
-Я знаю, со мной очень тяжело разговаривать….С вами говорить гораздо легче и интересней, чем со мной. Вам всё можно рассказать, потому что вы - честный.
Но он молчал.
-Хотите, я открою вам тайну? Ее никто-никто на свете не знает, даже Нина Тимофеевна.
Он с интересом обернулся к ней.
- Слушайте, только потом никому, договорились?
-Я даю тебе слово.
-…..Моя мама - того, - девочка постучала пальцем по виску,- шизофреничка.
- Ты же сказала она – художник.
- Ага, художник, из-за этого и чеканулась. Знаете где она сейчас?
-Где?
-В психлечебнице номер 57. Думаете, почему я при живой матери и в интернате? Всё из-за неё. У меня всё несчастия в жизни из-за неё!… Вот я на много лет младше вас, а несчастий у меня было намного больше, я знаю.
-Откуда ты знаешь, может, я больше страдал?
- Ни один человек на земле не страдал, как я. Я таких страданий даже врагам народа не пожелаю.
-Тебе, наверное, тяжело одной в интернате?
-И ничего мне не тяжело. Просто скучно там.
- А у вас в интернате есть мальчики?
-Конечно. У нас полкласса- мальчики, полкласса-девочки.
-И где вы спите там, в школе? Не на партах же.
- У нас на четвертом спальные палаты.
-Общие палаты с мальчиками???
-Как понять «общие палаты»?
-Вы девочки спите в одной палате с мальчиками?!
-Нет, конечно. У мальчиков отдельно свои палаты, на третьем этаже…. А фотоаппарат вы зачем тас….
-Юля!- перебил он,- послушай меня сейчас очень-преочень внимательно. Но сначала пообещай, что скажешь мне сейчас правду!
-Хорошо.
- Клянешься?
-Клянусь! Без крестиков, без ноликов, без всяких алкоголиков.
-Нет, по-честному поклянись. Мамою, нет!.. Папою поклянись!
- Клянусь! …Если не верите, я…. – она подняла руку и наискосок приставила ладонью ко лбу: - Честное - пионерское!
-Юлия, я понимаю, тебе еще рано, но у тебя уже есть молодой человек? Хотя бы так, понарошку.
-У меня настоящий есть. Совсем взрослый!
-Правда?
-Правда! Он начальником работает!
-Начальником чего?
-Э-э-э одного очень секретного военного завода.
-Юля, когда ты врёшь, ты должна смотреть в глаза и не краснеть, а ты….
-Вот так всегда! Когда говоришь правду, никто не верит.
Она схватил ее за плечи и сильно посмотрел ей в лицо:
-Ну скажи честно, ты ж ведь сейчас наврала?- голос его вдруг задрожал, забасил, глаза ненормально вытаращились из век; девочке стало страшно,- ведь наврала ведь? Никого у тебя нет! Или ты такая же блять, как все! Скажи мне правду! Честно скажи! Мы ж договорились: лучше горькая правда, зачем же ты врешь?
Он увидел, как с испугом она побледнела и тут же её отпустил:
-Юль, пожалуйста, извини, просто я …Просто была у меня недавно любимая женщина, никого кроме неё, она самая красивая была, самая…, и вот она мне , вот прям как ты мне сейчас, врала в глаза прямо, знала насколько я ее люблю, а это знаешь, как больно, когда тебе любимый человек врет,.. - он отвернулся, чтобы заплакать, - И-извини меня пожалуйста, Юлия, я сказал грубость, глупость.….М-мне не.. ннне-е-е…
-Нет-нет. Это вы меня извините. Я, в самом деле, вам опять соврала. Да я всем вру, сама даже не понимаю зачем. Нету у меня никого, никакого молодого человека, начальника, это я только сейчас почему-то придумала.
-Значит, у тебя еще ни с кем не было, Юля? – он обернулся совсем другим человеком, – Это хорошо, что ты еще девственница. Ты очень красивая, Юля, слышишь? - Он так откровенно посмотрел на нее, ей опять стало стыдно, - У тебя фигура есть! Ноги! - он в наглую гладил ее своим жадным взглядом. Она покраснела, и, как черепаха, сжала в себя голову, опустила глаза: - Зачем вы говорите…
-Ты красавица, Юленька! Ты мне нравишься, слышишь? Ты понимаешь меня, Юлечка?
- Зачем вы-ы-ы….
-Давай лучше на ты!
-Да-да-давайте. То есть давай. Кхэ-хэ…А вы, ой, ты здесь грибы собираете?
-А что, не похоже?
- Не похоже! - внезапно она сунула руку в его корзину и вытащила из-под кучи грибов штык-нож. – Так я и думала! Не очень-то ты, мужик, похож на грибника! Много насобирал?
От удивления мужчина осел, замер без дыхания. Девочка встала над ним с ножом в руке:
- Зачем ты носишь в своей корзине немецкий штык-нож? - сказала она мужским голосом, - Зачем, тебя спрашивают?
-Юль, ты чего?
-Я тебе не Юль, понял!! Три секунды встать!! Встать, я сказала!!!
Мужчина вскочил, вытянулся инстинктивно по стойке смирно.
-Я сразу поняла кто ты такой и зачем ходишь у нас в лесу ! – он вздрогнул, в глазах промелькнул испуг, что окончательно убедило девочку:
- Я знаю кто ты!
- И кто же я?
- Ты - шпион! Специально меня про интернат расспрашивал. Думал, я дура? – Она подняла на него нож, на клинке блеснули серебром инициалы: - ЭсЭс,- прочитала она вслух. -Стой на месте, фашист проклятый! - поднесла нож к его горлу: -такие ж, как ты, фашисты моего отца до смерти запытали. Стой и не шевелися, сказала!! Или сейчас я тебе голову сейчас отрежу! Стой и рассказывай всё по порядку! Не слышу?
-Ча-чи-чего?
-Ни-че-го! Рассказывай, гад!
-Господи, чего, что я должен рассказать-то, Юлечка?
-Какой стране, какой разведке ты служишь? С какой целью тебя выбросили сюда в лес, на территорию нашей родины? Где твой парашют?
-Какой парашют?
Она пнула его ногой в пах: - Чё ты мне дурака из себя строишь? Отвечать!! Быстро!!!
-Господи! – заплакал он.
-А будешь молчать, давать неверные сведения - я тебе яйца отрежу вот этим самым ножом, понял?
-Понял, понял я, понял, Юлечечка!
- Что еще у тебя там в корзине запрятано?
- Грибочки простые. Лисички. Сыроежички. Боровички.
- Знаю я какие у тебя там боровички. А ну вытряхивай!
Он перевернул корзину вверх дном, на траву посыпали грибы с ровно отрезанными ножками.
« А что если и вправду обыкновенный грибник, - подумала девочка, - нож таскает, чтобы гниль выковыривать, грибы под корень срезать и ….не-е-ет, этот - точно шпион, глаза его выдают, все шпионы так смотрят….а что если просто дурак какой-нибудь? Больной?….»
- Юленька, посмотри сама, корзина пустая! Ничего нет.
Она наступила на рассыпь грибов, потоптала их. Грибы легко давились, не заключая в себе ничего твердого, скрытого.
-….ах, ты, ж-ж-жук! у тебя второе дно в корзине! Туда и карту и всё что угодно можно законспирировать, никакой чекист не догадается. Выламывай дно! Чё, встал? Выламывай, ты, урод!! Выламывай или я тебе сейчас глаза выколю!!
-Ну, давай, давай! выкалывай мне глаза!! – у него началась истерика, - Яйца мне режь! Бей меня по голове! В лицо харкай! А лучше вообще зарежь меня, как.… Всё равно я больше жить не хочу! Наплевать мне!!! - он дико зарыдал, - Ну-у-у-у, чего ждешь-то? Давай, прямо сюда в грудь, где сердце! – он разорвал на себе рубашку, высунулась редкими кудряшками грудь,- Втыкай в меня нож!
-Иж ты, хитренький! Сейчас я не буду тебя убивать! Хочешь так просто отделаться, легкой смерти ищешь. Не-е-ет! Сначала я отведу тебя в милицию, прямо в энкэвэдэ; ты всё там расскажешь. А потом тебя расстреляют!
-Ну, убей меня, пожалуйста, Юля! – он вдруг упал на колени, и на коленях подполз почти вплотную к ней. Острие ножа уперлось ему в кадык:
-Ну , давай же, девочка ! – мокрое от пота лицо его свирепо побагровело, - ДАВАЙ!!! –сказал он уже зло. Она отступила на шаг , но он снова подполз вплотную. Ей стало страшно: «Больной!!!»
- Боишься? Не можешь убить человека? Не человека - шпиона, урода, гниду не можешь убить??? Трусиха! А говоришь: подруге голову проломила.
Только сейчас она заметила, что всё это время ни нож, ни ее свирепый мужской голос совсем не пугали его. Он притворялся, а сам….
–Ты-ы-ы…. ты - больной! - прошептала она с дрожью.
То, что он сделал потом окончательно убедило ее , что этот человек болен. Она хотела отступить и убежать, но он, продолжая стоять перед ней на коленях и упираясь в нож кадыком, вдруг обнял ее за пояс; большие потные ладони больно схватили ее маленькие ягодицы:
-Сейчас же убей меня, Юлечка, или я тебя сейчас всю изнасилую! Слышишь, маленькая моя?
Большие, колючие мозолями ладони, она почувствовала, как он медленно тянет с неё трусы. Как меч она вознесла над ним нож: - Отпусти меня, шизофреник! Отпусти! А ну!..
Но он уже ничего не слышал. Он зачарованно смотрел ей туда, где только что белели трусики, он смотрел и видел, всё видел.
-У тебя еще не выросли волосики, девочка моя! – дрожащим детским голосом пролепетал он и потянулся губами ей под юбку. На темени у него сверкнула загорелая плешь.
-ПУСТИ!!! – она размахнулась и со всей силы ударила его рукояткой в темя.
-У-у-уй!- он схватился за голову, - А-а-аах, ты сука, блять!!! Пизда ебанная!
Девочка побежала с поляны.
Он начал медленно подниматься: - Куда? Стой, блять! Убью-зараза-тебя! – он бросился за ней, - Стой!!
Он догнал ее в чаще. Задыхаясь от бега, девочка стояла, опершись о ствол ели. В руке у нее задрожал нож.
-Не подходи!
-Хватит играть в эти детские игры. - он всё надвигался. Он уже в двух шагах.
-Не подходи! Зарежу!
- Ты никогда этого не сделаешь. Ты - слабая!
Она прицелилась ему в сердце, ткнула ножом, но мужчина вдруг так сильно ударил ее по руке, что нож вылетел. Мужчина огрел ее тяжелой пощечиной, девочка грохнулась лицом в траву.
Было слышно, как изо всех сил сдерживая себя, она тихо заплакала. Она лежала к нему спиной, стыдясь повернуться. Он схватил ее за волосы и потянул, повернул к себе.
- Вот сейчас ты еще красивей, когда плачешь. Разрумянилась! А глазоньки-то твои полны слез, как цветы в росинках влажно блестят. Мокрые реснички удлинились, почернели, тушью так не подкрасишь. Плачь, плачь! Тебе идет плач.
Она тут же перестала плакать и молчала, с ненавистью уставясь на него.
-Специально всё делаешь мне назло. Ну, зачем ты со мной так жестоко, Юля?
-Ты- больной! Тебя надо от общества изолировать! В психбольнице лечить, псих ненормальный!
- Кто я??? Кто??? – он снова дал ей пощечину, со всей силы. Она с визгом отвалилась назад и уже во весь голос зарыдала, захлюпала кровью из носа.
-Нет, ну это ж надо!? И я еще псих получается! - это оскорбление воспламенило его. – Я, оказывается, больной, по ее мнению? Хэ! Ну, ты и скажешь. - он весь напрягся и тяжело задышал. Было видно как он еле сдерживает дрожь,- значит, я маленького того, да?! Ненормальный?! Я, как мамаша твоя, шизофреник?! Я – ненормальный, а ты значит нормальная, да?!
Он стоял над ней. Костюмные брюки усеивали травинки. Он отряхнулся. На коленях остались зеленые пятна от травы. Это взбесило его. Сейчас всё приводило его в ярость.
- Из-за тебя я штаны запачкал. Маленькая глупая сссука! - он пнул ее в живот. Девочка согнулась напополам, завизжала от боли.
-Теперь ты возбуждаешь меня еще больше. Герой, чекистка, обезумевшая от мужества, вдруг превращается в маленькую слабенькую девочку. А ведь только-что ты презирала меня , кинджалом вот этим размахивала! Такая сильная , злая, а сейчас лежит у меня под ногами и хнычет: -хны-хны-ы-и-и-и-и!... Сейчас ты очень боишься меня. И это возбуждает меня!
Он подобрал нож и стал надвигаться.
- Ты - маньяк! Ты - убийца детей!.. - девочка в ужасе отползала, неотрывно глядя на нож в его руке,- Не подходи! Не надо! Я сейчас закричу!- Она стала орать каким-то звериным воем: - А-А-А!!! Ма-ма!!! Па-ма!-Па-ма-гите!!! Люди!!! А-А-А!!!
-Кричи, кричи. Здесь в лесу тебя обязательно услышат.
Она обняла его ноги, вся в слезах она потянулась к нему: - Не убивай меня! Пожалуйста! Что, что тебе надо от меня? Чего ты хочешь?
-Я хочу любви!
| | | | Обсудить на форуме |
| |
