Идет снег. Не мелкий, суетливый снег вперемешку с дождем, злой, колючий, больно хлещущий по щекам и резко размазывающий косметику по лицу, делающий похожей на старую ведьму; снег, добавляющий хляби и слякоти под ногами. Не такой, а НАСТОЯЩИЙ СНЕГ. Крупные, размером с нос пуделя, белоснежные пушистые хлопья падают с небес под косым углом. Мягко и нежно ложатся на шубу, челку, лицо. Косметика сама растворяется под ними, и тихо и робко стекает по щекам коричневая тушь, и ты становишься похожей на грустного Пьеро. Но не жалко. Снег идет. Золотой, оранжевый под светом фонарей, и снова белый, выскользнув из-под них, он ложится на асфальт, дорожки, скамейки, деревья, ресницы...Он покрывает собой все матерные слова, выцарапанные на скамейках, всю грязь, разъевшую улицы, заполняет загазованный воздух, смывает косметику – всю ту же грязь, под которой так стараешься скрыть сокровенное. Снег покрывает все. Белым, пушистым, чистым, свежим ковром.. Как чистый лист. Как все сначала. Новые следы ног и лап, каблуков и плоских подошв, птичьих лапок и колес. Эта чистая белая сказка никогда не длится. Ее начинают топтать, растаптывают, затаптывают, превращают в грязь, растаивают, и снова грязь на улицах, и матерные слова на скамейках, и снова косметика лежит отменно...
А потом опять пойдет снег. И снова покроет все матерные слова и грязь в душе, смоет часть, и она вновь потечет по щекам, оставляя коричневые полосы, обрывающиеся грязными каплями на белоснежному снегу под ногами. Настоящий Снег, он как очищение души, как ее обновление, как подпитка и напоминание, и предостережение для тех, кто слишком много царапает слова и красит глаза.
Если когда-нибудь на небе закончится снег, то мир умрет, захлебнувшись в собственных паутинах асфальтовой слякоти, суеты и туши для ресниц. |
