Снова чаша поэта полна до краёв, -
Бьёт копытом Пегас в предкушеньи боёв,
Но помост из хорея и ямба скрипит, -
Раньше срока в петле моя Муза хрипит.
Приговор для неё – белоснежный листок
И на выбор дуплет – в сердце или в висок!
Вот уже подарил заре месяц серьгу', -
Засиделся Харон – на чужом берегу...
Поджидал нас когда-то - разбойничий струг,-
Не на тризну нести, - купидонам на круг!
А сегодня глядят крючья ржавые дыб, -
Как к распятью гвоздями прибит Музы нимб.
Ей вливают в гортань – раскалённый свинец,
И толкают клеймо – под терновый венец, -
Не асфальт для неё, - а крутые кряжи', -
Не букеты из роз – гильотины ножи!
Вдоволь мяса сырого поели с ножа,
Хлебанули до рвоты, до спазм, куража;
И талант, (если был!), - обглодали, как кость, -
В Преисподнюю в гости, - звал Каменный Гость!
Жили жизнью орла,- а не моли и тли,
Взвод расстрельный стрелял в нас с командою: ''Пли!'’
Побродили в песках и в снегах без одежд,
Но рубеж брали, если,
Был где-то, рубеж!
Засыпали под взрывы в кабинах машин
И срывались с уже' - покорённых вершин, -
«Калашей» раскалённых, послушали лузг, -
И смотрели с глубин на растерзанный ''Курск''.
Умерев, воскресали в местечке ''Бамут'', -
Раскрывали, когда, - не раскрыть парашют;
Не раз смерти костлявой мы видели лик,-
Раздробили в горах, - эхом шёпот - на крик!
Как же вы коротки', - эти ночи без снов!
Куда плыть на галере из рифм и из слов?
Да и что за галера, где нету оков,
Где кнуты не ''гуляют'' по спинам рабов?
Вёсла впились в ладони, не видно ни зги, -
Даже свет маяка загасили враги;
Вот по курсу опять, - толи риф, толи мель,-
Для кого свой огонь бережёшь, Святой Эльм?
Свежий ветер морской, словно ром, нас пьянит, -
Нам не в устье реки – к берегам Атлантид!
Волны в ярости свой разломали вольер, -
Океаны – они, - не для вёсел галер!
Если есть ад и рай, - есть и ада врата,
С горла глобуса сорвана вновь широта;
На спасательный круг – зря надеешься, друг,
Хоть Полярный – он тоже, по-своему, круг!
Ставь ''Летучий Голландец'' свои паруса,
Если плыть – то с тобою, и на' небеса!
Хватит мачты, норд-осту, твои, корчевать, -
Воронью, голосами сирен – не кричать!
И кильватерный строй – это вовсе не строй, -
Камертоном штормов мне гитару настрой;
Хватит ставить от солнца спасительный зонт, -
Если есть горизонт, - разорви горизонт!
Покори Джомолунгму, изведай Тибет, -
Ах, как сладок на вкус, – смерти горький запрет!
Пропусти, как антракт, - её третий звонок, -
Леденящему страху сломай позвонок!
Вырви жало-фитиль из гортани свечи, -
Домечтай, дострадай, долюби, докричи!
Бросься в омут-объятия трудных дорог,
И любой Эпилог, променяй - на Пролог...
До золы обсосала созвездия ночь, -
Но гитара навряд ли, тут сможет помочь, -
Если даже аккорд спит в гареме у нимф, -
Если струны души рвёт обшарпанный гриф!
Ну, ослабьте, хотя б на полтона, колки' -
Ставят кровью тавро пальцы левой руки;
Им не взять септаккорд, - не поставить баре, -
Шепелявит скабрёзно, четвёртая, - «ре»…
Вот и всё: на холсте, - у'тра первый мазок,
И отколот от Маски посмертной кусок, -
Загнан белый Пегас, - пал с командой: ''Анкор!'’
И опять пьедестал занял свой, - Командор.
p.s.
А постскриптум потом, как-нибудь, допишу, -
Я пишу – потому что, живу и дышу;
Пусть года – спрессовались в недели, -
«Глубже вздох!», - не могу,-
На пределе! |
