| Злата Коцич. Из книги "Белый ослик" (2014). <Финал> | |
И ОН: И-О: ВОЖЖИ В ПУЧИНЕ
Не знаю, кто волнует годовые кольца платана.
Долготерпелив Гармон, безутешно наше и-о!
и-а! в лазарете. Под топором ли тупым,
под молочными ли зубьями пилы,
лопнет шестерёнка эонов: не сумерки, не
заря дня восьмого, но обручи вразброс,
диковато изогнуты. Ходунки, в которые
прямо из колыбели вползаешь с восторгом,
глядь – эскалатор, невесть куда.
Нуль за нулём, всуе брошенные на
чаши дней, уже сгущаются в изогипс,
уже вывихнуты в мёбиус-восьмерку,
уже усугубили, углубили воронки свои.
Не знаю, на какую боль каких моих
гласных, на терпкие какие согласные мои
отозвался, наконец, тёплым ливнем,
анестезией потопа, добрый мой
ангел. Не знаю, сколько ещё пней,
глав на пне, следов в пучине надо, чтоб
час назрел, чтоб из лазури нежно радугу
вынул Хранитель и ею меня привязал
ко древу с белой корой, саморождённому в хлябях
целебных. И, приметив благодарное око
ослёнка своего с дрожащими ножками, – тут же
и отвязал. Навеки волнам препоручая
многоцветные пламена вожжей, нездешних.
Знаю только: не вода подъемлет. И не
глас восхищает, и не крылья возносят. Но эта
и та, иная, изнутри, извне, отовсюду,
всетеплота.
| | |
|
