| Литературное общество Ingenia: Олег Комков - Злата Коцич. Из книги "Белый ослик" (2014). Светлая седмица (1) | | Злата Коцич. Из книги "Белый ослик" (2014). Светлая седмица (1) | | СОШЕСТВИЕ ОГОНЬКА
МЕЛОД: Я БЫЛ НЕМ
Нем я был. (Скала, что ходила по
водам? Тень?) Пучину почуяв,
услышал, узрел и – хором: чу!
Allegro: Ночью, два ангела, встречь,
над горизонтом, заместо Солнца
возносят – Сердце чье-то!
Миро сочится из Сердца – на мирное
море: с облаков мироносицы
в рой скользнули пчелиный:
Зу-зу-зум-заумь! Земли? Надоумь!
Знаменье неба? Или медяный
ком из груди зардевает?!
ВОЛЫНКИ, НЕБЕСНЫЕ
Слеп, не зазвал я чудное чудо.
Днесь, оком – окном избы заморской –
лепестки хрустальные, белые:
Сделался третьим ухом Сновидец,
а Регент воздыханьем неслышным
волынки небес вздувает:
Арией стужи вьет он узоры:
чистопись инея окна разнежит,
кружева на стекле: щебечут:
Гармон и я – сольфеджио, кванты,
формулу меда – за льдистой рамой:
доской ли школьной, двулицей?
МАГМА, ЗАРЕВАЯ
Не изреки я имя Гармона
детскою речью, губой ослиной –
так он и был бы невидим.
Но как молча вымолвил, слышу:
вскрыт окоем, и стена четвертая
вышним окном мне стала.
Что было лесом платанов уснувших,
глядь – уж море: мрея по глади,
огонек расходится хором.
Магму зари от себя посылает,
гармонии (гормонную!) кроху,
румяный хлебец надсущный?
СВЯТОЙ СОН
Да светит окно: утренний, вышний
зов-приглашенье глиняной стае
в хор да в оркестр – ангельский?
Лествица стала верхом доверия,
только вот мухи, мазня, размывы:
тягостен путь к сиянию.
Вершина пота, блеска, полудня –
боль: Ruhe sanfte. Почий же в мире –
в сон зеницы упали.
Кабы ночную мне арфу солнца.
Из глины взлет бы: полет бы мне
пред гостьми изумленными?
ГОРЕЧИ
Взлезают лярвы тысячелетние
по рассветной завесе – мы же,
мой Корифей? Мы – роем.
Взлетает пух, румянится над
горами гор, мы же – отложны:
разумны или разбожны?
Закат был – дымом: тяжкой жирной
крышей. Заря же – огнь сердоликий:
соберет, согреет, продлится?
(Подай иль продай – ту недотрогу,
ту гормонику, пилюль-дудочку,
гормон неги грядущей!)
ХОР ПЧЕЛ
– Долу оставь беззздны-царапины,
грязззь, оковы – воззздвигни поступь,
гоп! человек мой дремотный.
Пред зззанемелыми плачеями,
яблочко ты мое, голубь глиняный,
зззабрось рубаху вощеную!
В полымя! К потолку голубому
всполохом взззвейся с недвижжжимого
гробного архи-зззаступа.
В чудо-огонь, в чудов агон,
в чудовагон вереницу жжжальную
возззведи! В порхучий полет!
ПЛАМЕНЬ
Горлом, свирелью об осемь дырок –
черных? – прелью потоп вселенский?
Ухом черпну Гармоновым?
(Пульсирует Сердце-гелиоцентрик
от пламени к пламени: Рублев – ко Баху,
Бах – к Достоевскому: Достоин!)
Органом ли? Сам ли я в хоре?
Сам я не хор ли? Мой Хормейстер
не отчаялся – машет.
Диезом, двойной свирелью – выйдет
четверогласие; мóлчи трегласной –
осмогласную трель задает.
ХВАЛЕБЕН
Хоть и нехотя павшую крошку –
гости! – с земли как с благой ладони –
в уста, словно просфору.
С надеждой. Словно млеко: Вечерню.
Торжественно. Словно хвалу псаломную
и – у трапезы – песью.
Неслышно. Словно тайну горла:
когда и как кусок иль глоток
обернулся словом хвалебным?
Vivo, non troppo: с губ теплота –
словно с каймы облачной льется
злато Хлеба медяного.
| | |
| |
