| Литературное общество Ingenia: Марина Черномаз - СКОЛЬКО СТОИТ БЛОК САМОК ? | | СКОЛЬКО СТОИТ БЛОК САМОК ? | | За двадцать минут до начала обеденного перерыва Ритка ввалилась ко мне в офис: Данка, пойдем обедать!
За столами коллег, как говорится, «запала гнытюча тыша». Во-первых, обед в нашей фирме – понятие весьма относительное. Во-вторых, всем отделом мы дружно и мучительно работали над очередным воплощением очередной гениальной идеи любимого шефа. И сроки, как обычно, были «на позавчера». Отвлекаться в такой момент на чревоугодие считалось у нас дурным тоном. Но Ритка просто так не поползет ко мне на Печерск со своего Крещатика. Очевидно, настал момент срочного «снятия стресса». Я решительно поднялась со своего места: Иду за пирожками. Заказывайте, кому чего?
- Мне с сыром… Не сладкий, а тот, с яйцом и соленым сыром.
- И мне… Два…
- Мне… И один с яблоками
- Так, - прервала Ритка затянувшийся процесс заказа, - Вас тут сколько, четверо? Четыре с сыром, четыре с яблоками и три шоколадки. Данке сладкого нельзя. Пусть худеет. Идет?
И не дожидаясь ответа обалдевших от такой наглости коллег, решительно потащила меня к выходу.
- Мерзавец! – завопила Ритка, как только мы спустились к выходу. Охранник Саша шарахнулся в сторону.
- Саша мерзавец? – удивилась я.
- Какой еще Саша? Мой Димка! Этот негодяй клялся мне в любви и дарил подставки под свои фотографии! Убью! У меня весь стол его фотками уставлен! А он вчера… вчера… Давай покурим, - неожиданно спокойно завершила Ритка свой буйный монолог.
- Ты забыла? - я не курю. И тебе пора бросать – тебя на одну затяжку осталось, ветром уносит. Идем за пирожками для девчонок. А ты пока что успокойся, а то я слышу одни междометия и ничего членораздельного.
Любимые пирожки нашего отдела продавались в кулинарии на углу. Народу, к счастью, было еще немного.
- Тебе какой? - спросила я Ритку.
- Все равно. Я на диете. У меня нет аппетита. Все из-за этого мерзавца. Кусок в горло не лезет. Разорву на куски.
- Пирожок лучше откусывать маленькими интеллигентными кусочками, советую я Ритке голосом соседки тети Наташи, жуткой зануды.
- Да я про Димку! Сотру в порошок!
На всякий случай я купила один лишний пирожок с яблоками. Мы медленно шли по улице, подставляя последнему теплому солнышку лица. Я специально повела Ритку обходным маршрутом: чтобы она успокоилась и обрела способность излагать вразумительно.
- У тебя шнурок на ботинке развязался, - заметила Ритка. – Наступишь, упадешь.
- Держи, - я передала ей пакетик с пирожками. Склонилась над ботинком. Вечно эти шнурки развязываются! Может, они и стильные, крученые, но не держат совершенно, надо бы заменить их на простые. Поглощенная мыслями о коварных шнурках, я не придала значения Риткиной реплике: А какой тут пирожок мне?
- Все равно. С яблоком.
Ритка зашуршала пакетом: Ничего, вкусно. Ну, так вот. Слушай про Димку. Мы вчера должны были встретиться. После работы, на майдане. У Глобуса. В восемь вечера. Пойти в кино, на последний сеанс. Кто-то там в дозоре. У меня рабочий день обычно до семи. А тут шеф вдруг говорит: ребята, я решил сделать всем подарок, последний наш журнал имел просто бешеный успех. А посему – все получают премию. Это – раз. И два – сегодня все свободны в пять часов. Все рады. А я чувствую себя дура дурой. У меня-то встреча! Домой ехать – никакого смысла. Звоню Димке – он вне зоны. Пишу ему СМС – никакой реакции. Я решила остаться в редакции, поработать над следующим материалом. И все равно – была на условленном месте в половине восьмого. Жду, жду. Мечтаю: вот появится Димка с цветами… А времени – уже половина девятого. На меня нападает озлобин. Все – как люди, домой в пять, в кино, а я тут вышиваю перед Глобусом, как не поймешь кто… Звоню ему – вне зоны. Ну, думаю, задержали на работе. Короче, я простояла на этом майдане до начала десятого, пока тот самый фильм, на который мы собирались, не начался. Злая – не передать. Звоню Димке, на домашний, наконец-то отвечает. И, как ни в чем не бывало – у меня мобилка села…Тыр-мыр… Я ему: А кино? И тут, понимаешь – он начинает юлить. Он, представляешь, ЗАБЫЛ!!!
Я вижу, что подруга начинает входить в новый виток буйства, и мгновенно прерываю ее эмоции: Извини, давай в канцтовары зайдем, мне нужен блокнот.
Ритка смотрит на меня, как на пришельца из другой галактики: А? Ну давай. Мне папку на резинке посмотреть надо.
Ко всяким канцтоварам у меня страсть еще с детства. Обожаю блокноты, блокнотики, карандашики, ручки, кнопочки и клепочки… В универмаге обязательно зайду в отдел канцпринадлежностей: если не купить, то полюбоваться. Сейчас ведь продается море всевозможных прибамбасов для удобства работы рыцарей стола и карандаша, отечественного и импортного производства. Иногда, даже сразу и не сообразишь, а для чего ЭТО САМОЕ изобретено?
Ритка мою страсть разделяет целиком и полностью. Как и многие мои страсти. Не даром, в нашем детстве тетя Зоя иногда заявляла моей маме: Милка, а ты точно мне Ритку в роддоме не подкинула? Они ж с твоей Дашкой ну просто близнецы-братья, то есть сестры.
На что мама философски замечает: Ну, если бывают близнецы с разницей в один год, то все возможно…
А поход в магазин канцтоваров, поездка на книжный рынок или посещение Макдональдса относятся к нашим с Риткой методам снятия стрессов в моменты, когда «все плохо и хуже не бывает».
Мы вплываем в царство яркого, блестящего, глянцевого, шуршащего богатства… Нас окружает немыслимое совершенство форм, готовых принять в себя гениальное содержание. А названия чего стоят! Поэзия в этикетках!
«Ежедневник»! «Ручка гелевая»! «Блок самок»!
Хм. Совершенные формы в ожидании гениального содержания аккуратно выложены на полках. А этикетки, разъясняющие, какое именно содержание в них надобно влить, плотно наклеены на краю полки в специальных кассетках. Ничего, что напоминало бы особь женского пола, то есть, самку, неважно какого зверя, не полке не наблюдается. Тем более, целым блоком.
- Рита, о чем это они? – спрашиваю я подругу шепотом.
Рита лихорадочно что-то глотает. Она еще возбуждена своим рассказом о ничтожном бойфренде, и силу звука не соизмеряет. «БЛОК САМОК» - читает она в полный голос. – Арт 23975. Четыре гр. Чего тут непонятного? Арт - это – артикул, то есть классификация или регистрация, не знаю. И эти, самки…
- Целый блок?
- Ну … блок.
- Где? И чьи?
- Вот. На полке.
- Это тетради-ежедневники.
- Ну, значит, это специальные ежедневники. Например, для деловых… Ритка запнулась.
- Самок? – с надеждой тихо вопрошаю я. – И ходят они сюда блоками? По двое или по трое? Я думала, что блоками только депутаты тусуются.
Ритка начинает хихикать: Ну, мы же пришли с тобой вдвоем. А мы вроде как не мужики.
Разумеется, мы понимаем, что на этой полке стояло нечто, чему предназначалась эта, так сказать, неудачная этикетка. Но очень уж интересно узнать, что именно. Конечно, можно спросить у девушки-продавщицы. Но, во-первых, они с кассиршей заняты изучением нового выпуска «Историй из жизни», и отвлекать их опасно для нашей жизни. А во-вторых, маленькие лохматые бесенята, которые с рождения живут в наших с Риткой головах, не позволяют пойти столь тривиальным путем. Мы осматриваем территорию. Нашем взору предлагаются: «рез аром», «файл д\док», «ск/сшиват бол», «крючок самок»… Ага! А самок-то, оказывается, на крючок ловят!
- Ну, Ритуля, это по твоей части. Ты ведь спец по крючкам, мормышкам и воблерам.
Ритка работает техническим секретарем в журнале для любителей рыбной ловли, и это она научила меня столь чудным словечкам.
- Боюсь, на этот крючок только самок и ловить, причем именно блоками, - хохочет Ритка.
Чудо дизайнерской мысли канцелярного гения представляет собой некую зверушку, то ли медвежонка, то ли хомячка. По замыслу автора, зверек стоит спиной к зрителю, оттопырив хвостик внушительных размеров. Этот-то хвостик и должен служить крючком. При этом зверек оглядывается на зрителя и улыбается. Но головка неведомой зверушки вывернута настолько сильно назад, что, спинка кажется совсем не спинкой, а животиком, и, соответственно торчащий хвостик в сочетании с неудачным словом «самок» наводит на весьма фривольные, чтобы не сказать сильнее, мысли. Да и ухмылка у хомякового медведя получилась далеко не целомудренная.
Мы хохочем, уже не сдерживая эмоций.
- Девушки, вам помочь? – ледяным голосом спрашивает потревоженная продавщица.
- Да, будьте добры. Нам парочку самок, и одного самца.
- Каких еще самок? Какого самца?
- Рыженького. За пять гривен, - отвечаю я любезно.
- Девушка, вы что? Это бумага, самоклеющаяся, а это – крючки для полотенец, тоже на липучке. – Продавщица понимает, что мы насмехаемся, и приходит в ярость. – Грамотные стали! Ученые! Критикуют! На себя посмотри!
Немногочисленные посетители магазина обращают внимание на нашу шумную дискуссию. Мы с Риткой предпочитаем покинуть магазин под возмущенный дуэт продавщицы и кассирши.
- А жаль, Ритуля, что самец оказался обычным крючком для полотенец на липучке. Представляешь, заменила бы своего подлого Димку всего за пять гривен! А там, попозже, и я бы вместо своего Гошки подобрала бы кого-нибудь… поактивнее, - говорю я мечтательно.
- Да ладно, проблема! У него вчера была сдача объекта, гвалт, как обычно. Тут забудешь, как самого себя зовут, не то, что…
- То-то же, а то сразу – мерзавец, мерзавец, убью! Давай сюда пакет с пирожками, мне давно пора возвращаться.
Пауза.
- Рита, ты что, съела пирожки? Девять штук? И три шоколадки?
- Прости, Дана, я от расстройства, я не заметила. Пирожки и, правда, вкусные. И такие маленькие… А шоколадки я не ела. Вот они!
- Так. Девчонки остались без обеда. Пошли в гастроном на углу, куплю им колбасы и булочку. Кулинария уже на перерыв закрыта.
В самом центре витрины колбасного отдела красовался шикарный окорок, в который была вколота этикетка на деревянной шпильке: «Вєтчіна пітательна». Румяная щекастая продавщица сиятельно улыбнулась нам с Риткой «Шо купляєм, дєвушкі?»
Я глубоко вдохнула, быстренько сосчитала про себя до десяти. Меня давно жали голодные коллеги, и мое чувство юмора вкупе с чрезмерной грамотностью было здесь неуместным.
Велик и могуч русский язык. И брат его – украинский - тоже на силу не жалуется. А мы – люди маленькие. И этикетки у нас – коротенькие. Но зато огромное чувство юмора. Тем и живы. | | | | Обсудить на форуме |
| |
