| Литературное общество Ingenia: Константин Волков - Встреча времен | | Встреча времен | | - А вы не пробовали писать? – Как-то неожиданно спросил меня незнакомец. За окном дул холодный февральский ветер, и если, учесть, что стояли мы оба не в библиотеке, и даже не в книжном магазине, а около стеллажей с выпечкой в небольшом местном магазинчике, расположенном в нескольких шагах от студенческого городка, то вопрос, безусловно, был достаточно странного содержания.
- Нет, не пробовал… - безучастно ответил я, внимательно посмотрев на старичка. Выглядел он лет на семьдесят, роста вышесреднего, худощавого телосложения.
(моя копия в старости, если не начну в ближайшие годы набирать в весе)
Старичок пристально смотрел на меня, от чего мне сделалось немного не по себе, и желание поскорее уйти отсюда начало превосходить над всеми остальными моими чувствами и потребностями. Он же стоял непоколебимо.
- А жаль, - ответил он, - у вас могло бы неплохо получиться.
- Но почему? С какой стати мне нужно писать? Я что писатель!
- А кто вы? – вновь поразив меня своим вопросом, спросил он. Может быть от того, что я совсем недавно проснулся после продолжительного дневного сна, и сейчас еще не до конца пробудился, но в какой-то момент, проскользнула мысль, что старичок явно отличался от всего окружающего. Окружающие предметы хотя и были знакомы, но при этом, являлись совершенно непривычными, как будто окутанными пеленой тумана, подстать тем сумеркам, которые уже окутали город.
- Я в институте учусь, - перекладывая в пакет два батона свежего хлеба, ответил я.
- В каком таком институте? – продолжал усердствовать тот, задавая мне все новые и новые вопросы.
- В медицинском.
- Неудивительно. Магазин в нескольких шагах от студенческого городка медицинского института, а вы молодой человек, который вполне может сойти за студента. И вы будете врачом, и это хорошо. Но вот писать вам все равно необходимо!
- Знаете, не понимаю я вас. – Многозначительно ответил я старичку, и уже собирался перейти к другому отделу, как он продолжил.
- Вы мне сразу же писателя напомнили. Помните, про полеты, про кота, кушающего грибки с вилки на удивление визитеров, про любовь.
- «Мастера и Маргариту» имеете ввиду? – почему-то подумал я, вспомнив знакомый сюжет, и оказался прав.
- Ее самую, Маргариту… А вы похожи…
- На кого? – Ошарашено и с большим удивлением спросил я. Старичок по прежнему был бесстрашен, глядя на меня.
- На него самого. И поверьте моему слову, будете писать! Сядете вечером за стол, включите пишущую машинку, нальете в стакан горячего чая, зажжете свет, задерните шторы, и будете писать! Непременно будете!
- Красиво… - представил я на секунду, обрисованный старичком образ, а затем отмел, вновь, вернувшись в действительность. – Но мне писать не о чем, да и таланта у меня, по всей видимости, тоже нет. Еще со школьных лет по литературе стояла четверка, а по русскому и того хуже…
- И не обращайте внимания на эту школу! Что они могли понимать в вас, что они знали о вас?! О вас настоящем! Вы же любили литературу, не смотря ни на что!
- Факт говорящий лишь о том, что я читать люблю, но не писать… не писать.
- Все великие писатели много читали, как вы… - Старичок продолжал говорить все это в абсолютно бесстрастном тоне, как будто действительно, его слова имели под собой какую-то весомость.
- А откуда вы знаете, что я много читаю? – В какой-то степени мне было интересно узнать, как ответит незнакомец, мой теперешний собеседник, на этот вопрос, так как все более внимательно, глядя на него, мне казалось, что я уже наверняка где-то видел этого человека. А в подобном свете событий, вся эта нелепость связанная с нашей беседой, вполне возможно могла выйти за розыгрыш. Смешной или абсолютно безвкусный, но розыгрыш. И мне уже начало казаться, что инициатива вести беседу теперь перешла на мою сторону, но ответ старичка, рассеял мою надежду.
- О, это просто, - умозаключил он, - во-первых, вы студент медицинского института, будущий врач психиатр, и само собой должны много читать. А во-вторых, не удивительно, что вы как очень талантливый и знаменитый будущий писатель, сейчас достаточно серьезно увлекаетесь книгами.
- Поймите же наконец, я никогда в своей жизни не сочинил ни строчки… И просто не могу быть писателем! Есть сотни и даже тысячи людей, которые занимаются этим делом – и это их работа. Моя жизнь и моя работа, сейчас институт. Это медицина, психиатрия и ничего большего. И я понятия не имею, почему вы настаиваете, что я писатель и должен писать. – Я попытался сохранить спокойствие, но откровенное издевательство незнакомца, пусть даже и преклонного возраста, все-таки не могло оставить меня равнодушным.
- Вы обманываете самого себя, молодой человек! А кто написал рассказ про больного студента – медика, когда еще учился в школе. Разве вы забыли сколько сил вложили в то произведение, сколько радости оно принесло вам, когда вы множество раз перечитывали его. Или интервал в пять лет, стирает рамки памяти, растворяет образы и события? Если это так, то вы плохой медик, так как, не успев окончить институт, забудете большинство изученного ныне, и обязательно отравите кого-нибудь. Если же вы боитесь признаться в очевидном, в том, что действительно написали, то это означает, что вы трус!
Я стоял ошеломленный. Слишком ошеломленный, чтобы каким-то образом реагировать на человека, который только что, рассказал мне о том, о чем я и сам уже давным-давно перестал думать, похоронив все свои надежды под толстым слоем более необходимых вещей в жизни. Но как бы странно это не выглядело, теперь, я понимал, о чем говорит этот человек. И более странное здесь было то, что говорил он про то, о чем мог знать только я и еще парочку людей, которые никак не могли рассказать об этом теперь.
- Надеюсь, что больше вы не будете отрицать на счет своей принадлежности к писательскому ремеслу. Согласитесь, попытки- то у вас все-таки были…
- Но откуда… Как вы узнали о моем рассказе и…
- Перестаньте. Иногда самый оптимальный вариант остановиться и не противоречить, просто принять очевидное, и быть этим довольным. Я знаю, о чем говорю, и мои слова не обделены смыслом. А убеждать я умею, и думаю, в этом вы уже смогли убедиться. Что не говори, а психиатрия – это наше общее, и этого у нас не отнять.
За все время беседы, старичок впервые улыбнулся, еще больше напомнив мне явно знакомые черты. Но вспомнить его – было достаточно сложной проблемой, особенно после того, как он напомнил мне часть моей жизни, связанную с рассказом, который я действительно когда- то написал, находясь под каким-то удивительным чувством вдохновения. А может быть, рассказал и часть моей будущей жизни. Кто знает? Кто знает?
Теперь же мои мысли ворочались с трудом, стоя словно оглушенный, пытаясь связать всю нашу беседу с моей нынешней жизнью, я лишь получал какие-то пустые, абсолютно ничего не означающие пустоты в своих мыслях. Мозг наотрез отказывался анализировать происходящее.
- Не удивляйтесь сказанному мною. Придет время и вы убедить во всем этом сами. Придет время, и вам будут рукоплескать тысячи людей. Вы будете серьезным писателем, и ваши труды будут иметь грандиозный успех. Вы получите Нобелевскую премию за один из своих исследовательских романов, а критики окрестят вас «неисчерпаемым источником вдохновения». Вы будете самым счастливым человеком в мире!
- Благодаря тому, что я начну писать? – С осторожностью, спросил я.
- И от этого тоже. Но самое главное от того, что вы поверите в свою мечту. Забудете прошлые неудачи, и обязательно найдете в себе новые силы, которые не иссякнут в вас долгое время. Силы, которые помогут вам пройти грандиозный путь жизни, и которому позавидуют очень многие современные писатели. Не удивляйтесь, а просто поверьте в это. – Старик говорил все это так, словно отчетливо видел перед собой картинку, изображавшую все это.
- Так я стану писателем?
- Обязательно! То, что предначертано у вас судьбой не возможно обойти. Чтобы вы не предпринимали бы, то, что предначертано – уже ваше, и от этого никуда не деться. А предначертано вам действительно удивительное, поверьте, и не возражайте, не противьтесь, не задерживайтесь на каких-то старых предубеждениях или неудачах, не теряйте времени зря. Просто делайте то, что чувствуете, что должны сделать, и у вас все получится. Ваше сердце подскажет вам правильный путь, и если вы последуете его зову, то никогда не проиграете, какие бы обстоятельства и преграды не стояли на вашем пути. Просто поверьте этому, и никогда не сомневайтесь…
* * *
Ночь была в полной власти, когда я неожиданно проснулся, в первые секунды, совершенно не понимая, где нахожусь. Яркая, реалистичная картина моего сна, касающаяся давних событий моей жизни, достаточно сильно поразила меня, заставив проснуться. Но уже скоро все стало на свои места. Я лежал в своей постели рядом со спящей женой. За окном дул пронзительный февральский ветер, поднявшийся еще с вечера, а это был всего - лишь сон…
Сон… Это был сон… Всего лишь сон, заставивший встрепенуться сердце, и вызвать целый всплеск старых, давно минувших переживаний и эмоций, когда я еще был студентом – медиком, и не один мой роман не был написан…
Заставил вспомнить все те глубокие, иногда кошмарные волнения, которыми я терзал себя, задавая сотни вопросов, что случилось бы со мной, если бы в тот странный вечер, я не встретил того старичка, разговор с которым круто перевернул всю мою жизнь… Перевернул в самую лучшую сторону!
Понимая, что заснуть мне теперь не удастся, я поднялся с постели, и направился в ванную, чтобы сплеснуть лицо холодной водой.
Когда руками, смоченными в прохладной воде, я коснулся своего лица, то сон уже начал терять свои очертания, отступать, растворяясь в электрическом свете лампы ванной комнаты. Склонившись поближе к раковине, я еще несколько раз, протер свое лицо холодной водой, и уже собирался выходить, вытирая мокрое лицо полотенцем, как вдруг мой взор неожиданно упал на зеркало, висевшее над раковиной.
Сердце замерло, подкатив к горлу, а по телу вновь проступил холодный пот.
С зеркала на меня смотрело лицо того самого старичка… и как странно бы это не выглядело, но это было мое лицо! Лицо 74 летнего старика, стянутое плеядой морщин, но по прежнему сохранившее тот ясный, пристальный взгляд каре-зеленоватых глаз. Это были мои глаза… и это было мое лицо…
Волна непонимания, и какой-то иррациональности происходящего, сковала меня, как в тот далекий февральский вечер, когда мне было только 24 года, и я встретил того самого старич…
Мысль потерялась где-то в глубине сознания, а с губ сошло совсем другое слово, произнесенное в пол голоса:
- Себя… Когда я встретил себя…
Какое-то время я боролся с собой, собирая в кулак все свои мысли и силы. Стоя перед зеркалом, мой взгляд время от времени возвращался к моему отражению, не давая поверить в происходящее. Откуда – то из глубины памяти возвращались черты лица того незнакомца – старичка
(себя… самого себя)
, которые я запомнил, разговаривая тогда с ним (с собой?), еще будучи молодым студентом – медиком. Теперь же глядя в отражение зеркала, я понимал, что все черты совпадают приводя меня в полное замешательство…
Впрочем, только сейчас, я стал понимать, как близко находится безумная иррациональность к повседневной жизни. Может быть, я не мог знать этого, когда был студентом медицинского института. Может быть, я мог не знать этого, получал Нобелевскую премию, но теперь, глядя в зеркало, и одновременно с этим в глубь собственной памяти, я понимал… и не мог сказать ничего иного, как то, что тем старичком был именно я. Так же, как и то, что я был студентом – медиком, когда-то повстречавшего самого себя, где-то в глубинах иррациональности нашей весьма загадочной жизни.
27.12.2006
| | | | Обсудить на форуме |
| |
