| Литературное общество Ingenia: Константин Волков - Агент | | Агент | | В нашем городке есть одно-единственное почтовое отделение, расположенное в небольшом здании на центральной улице. Поэтому, в какое бы время вы туда не вошли, всегда натолкнетесь на очередь, как правило, из пяти-семи человек, желающих отправить письмо, подписаться на газету или получить открытку с поздравлением от хорошего приятеля, помнящего о вашем существовании.
В тот день, когда все произошло, я как раз зашел на почту. У меня с самого утра, несмотря на позднюю осень, было праздничное, весеннее настроение, без единой доли скверных и мрачных мыслей. Во- первых, мой научный проект, не дававший мне покоя на протяжении нескольких лет, был одобрен начальством, а во-вторых, за это мне причиталась не одна сотня долларов. Да и вообще, переезд в это маленькое уютное место был большой удачей.
Заняв очередь, я стал продвигаться все ближе и ближе к столику обслуживания. Через несколько минут вошли еще два человека: один помоложе в черном плаще, шляпе- пирожке и начищенных до блеска ботинках, другой - постарше, в кожаной куртке и черных брюках, немного изношенного вида. Тот, что помоложе, отправился к двери служебного входа, постарше занял очередь за мной. И, не успев подойти, завязал разговор.
Поначалу было трудно догадаться, с кем он разговаривает, то ли со мной, то ли с невидимым другом. Но как бы там ни было, он изрек следующее:
- Агент, - чуть шепотом произнес он, по- видимому, имея в виду зашедшего вместе с ним человека в шляпе-пирожке. – Поверьте мне, самый настоящий безжалостный агент.
Если бы в этот момент я пил кофе, то явно захлебнулся бы им, так как столь четкое и выразительное утверждение заставило меня даже повернуть голову назад, чтобы внимательно разглядеть лицо говорившего безумца. Он продолжал дальше:
- Вы думаете, мы живем в демократическом государстве? – теперь я понимал, что он обращается ко мне, но не имел ни малейшего желания с ним разговаривать.
- Черта с два, мы живем в демократическом государстве, - продолжил он, - Иначе как вы объясните тот факт, что прежде, чем что- либо отправить по почте, мы должны показать это для проверки агенту. И только когда он выяснит, что у вас все в порядке, корреспонденция пойдет по назначению. Помните, демократия только в конституции, на реальную жизнь она не распространяется.
- Извините, - с некой долей возмущения произнес я, - но откуда вы знаете?!
- Мне не раз приходилось иметь дело с этим агентом. Именно в этом здании, именно при таких же обстоятельствах.
- Но чей же это агент? Русских, японцев, англичан? – с долей иронии, без любопытства осведомился я.
- Национальной службы безопасности, - в отличие от меня, ни чуть не шутя, а еще с более серьезным выражением лица сказал он.
- А откуда вы знаете, что он агент? Быть может, это один из сотрудников? - продолжал я, в душе начиная забавляться над ним, не зная тогда, что мой собеседник - один из тех, про которых говорят «ходячее справочное бюро», так как от данных личностей, особенно в маленьких городках, сложно что-либо скрыть и легко получить любую информацию, а любой спор всегда оканчивается в его пользу.
Агент тем временем, пробравшись через небольшую очередь, подошел к двери, которая вела в служебное помещение.
- Видите, вошел, - прокомментировал «ходячее бюро».
- Прекрасно, - отозвался я, - но если считать всех людей, которые входят в двери служебных помещений, агентами национальной службы безопасности, то добрая половина жителей нашей страны, да и любой другой, и есть эти самые агенты.
- Вы принимаете меня за старого идиота, съехавшего с катушек от переизбытка оксиадреналина, но поверьте, глубоко ошибаетесь. На днях отсюда вывели Била Хьюстона, потому что в его посылке, которую он собирался отправить сыну в Огайо, агент обнаружил пятьсот граммов кокаина, хотя Бил даже о существовании такого зелья не знал. А все почему? Просто накануне он критиковал политику нашего президента. – «ходячее бюро» говорил более чем серьезно и убедительно, вводя меня в замешательство и неопределенность.
- Получается, что агент сам подложил кокаин? - не только из-за любопытства, но и для убедительности в правильности мышления спросил я.
- Вот именно! А когда Бил услышал обвинение, которое ему вынесли около столика с той мисс, - собеседник указал на молодую девушку, сидящую за деревянной стойкой, - намочил свои джинсы.
- Но почему я должен вам верить?
- А для чего мне себя выставлять идиотом? - парировал он.
- С одной стороны, все, что вы рассказали - бред, но вот с другой стороны… Если это не выдумка, то мы действительно попали в руки какой-то инквизиции.
- Заметьте, что арест Била Хьюстона отнюдь не единичный случай, бывали и пострашней, но рассказывать я о них не возьмусь, - словно подливая масло в огонь сказал он, а затем, сделав паузу, добавил, - да и вам будет спокойней.
- Но позвольте узнать, для чего все это нужно? Почему агент находится именно на почте, ведь с таким же успехом он мог оказаться и в другом месте, например, в аптеке или магазине?
- А никто и не отрицает, что там их нет. Они находятся повсюду, просто не все верят в их существование, вот как вы, например. А государство получает от этого большой доход и гарантируемую безопасность внутри страны. Признаки диверсантов пресекаются мгновенно, благодаря именно таким агентам. Демократия- это еще не идеальная модель управления государством и каждый второй это понимает, только вот что- либо сделать против этого трудно. Германия во времена Гитлера жила таким же образом, и если бы не русские, то до сих пор продолжала бы отводить определенную сумму в бюджет страны на содержание агентов.
- Но зачем государству устранять ненужного человека на глазах общественности? Не легче ли послать темной ночью, когда на улице идет проливной дождь, специального человека? – с непониманием спросил я, сделав несколько шагов вперед по направлению к стойке обслуживания. «Ходячее справочное бюро» встал на мое место.
- Запугивание - вот часть их политики, - негромким голосом выпалил он. Затем ему пришлось замолчать, так как мимо нас, по направлению к выходу, прошел клиент, только что отправивший письмо. А далее, убедившись, что за ним никто не наблюдает, а тем более не подслушивает, продолжил. – Все жители нашего городка давно уже поняли, что происходит за дверями их домов. Какая опасность подстерегает их в случае малейшей критики с их стороны или нарушения закона. Порой, кажется, что ты находишься в суперсекретном месте на земле и все меры слежки оправданы. А когда это ощущение проходит, увы, приходится забиваться в угол и молчать. Потому что даже плач могут услышать и упечь вас в психиатрическую лечебницу с диагнозом шизофрения.
- Но ведь есть какой- то способ избежать этого. Какой- то, но есть… Допустим, не отправлять ничего по почте. – предложил я, представляя себя героем сериала «Сумеречная зона».
- Если бы все так было просто…- беспомощно продолжил он. Нотки обреченности все сильнее и сильнее сквозили в его речи. – Вы можете не ходить на почту, в магазин, аптеку, запереть дверь, задернуть шторы, потушить свет, исчезнуть из жизни города, но все равно рано или поздно в дверь раздастся стук, и вы поймете, что не открыть нельзя. На крыльце будет стоять молодой человек, и держать в руке почтовую открытку, на которой персонально для вас будет написано: «Мистер, Вы забыли отправить рождественский подарок вашей мамочке (или друзьям)». И не важно, что ни той, ни других у вас нет. Вам придется собрать какие-то сувениры, запечатать в серую бумагу и пойти на почту. Потому что теперь это закон. И он должен соблюдаться, пока в городе есть агент, пока в городе есть стражи порядка.
Пока мой собеседник говорил все это, очередь сократилась до трех человек. И мысль о том, что я мог, не осознавая, резко критиковать власть, непонятным образом застыла в моей голове, как застывает цемент в фундаменте будущего дома. К горлу начала подступать тошнота, и прежняя радостная мысль о продвижении проекта канула в прошлое, как будто ее никогда и не было.
Собеседник на некоторое время умолк, по- видимому, понимая, что теперь мне нужно время осмыслить дальнейшие действия. Но тишина и запах собственного пота (о Боже, ведь я никогда так не потел!) только усугубляли обстановку.
- Послушайте, мистер, а если бросить все это и бежать отсюда в другой штат ?- с какой- то надеждой спросил я.
- Бегите! Но можно ли убежать от эпидемии? Если не здесь, то в другом месте и возможно в более жестоких обстоятельствах вам придется столкнуться лицом к лицу с агентом…
Теперь вместо живых лиц я видел маски. И если бы агент достал оружие, а оно явно должно было быть у него, и выстрелил, никто не стал бы сопротивляться.
От стойки отошел еще один клиент, и только два человека разделяли меня и агента, явно жаждущего запугать и подчинить меня, а если я окажу сопротивление - уничтожить.
Собеседник продолжал молчать, и только голос клиента, отправляющего письмо, нарушал тишину. Он пытался узнать, как лучше его отправить, и никак не мог решить между заказным и ценным, расспрашивая для этого молодую девушку, сидящую рядом с агентом.
Лицо агента было видно наполовину, точнее, его верхняя лобная часть. Во всяком случае, рассматривать его я не мог и не хотел, зная, что человеческая кожа лишь маска (Маска Красной смерти), под которой скрывается еще более ужасный облик черной крысы с красными глазами, готовыми схватить без помощи лап, зубов, когтей, но, тем не менее, больше никогда не выпускать.
Тем временем, решившись все-таки на заказное, парень расплатился и направился к выходу, держа в руках чек об оплате. Все вроде бы в нем было обычно: и одежда, и походка, если бы не взгляд, выдающий испуг загнанной до смерти собаки.
Впереди меня остался один человек.
Только один человек.
Сделав шаг полный неуверенности, как будто на сломанных каблуках, или опасаясь, что они в любой момент подломятся, и я всем весом упаду на пол, перед лицом агента, ехидно ухмыляющегося в знак одержания победы над еще одним жителем несчастного городка, не обозначенного даже на школьной карте, я полностью его увидел. Он сидел в белой рубашке, черном галстуке, и пиджаке, внимательно устремив взгляд на монитор, где просвечивалось содержимое направления. А в наплечной кобуре, видимой через расстегнутый на несколько пуговиц пиджак, действительно находился револьвер 45 ка-либра, в любой момент готовый выстрелить. Впрочем, теперь уже было поздно беспокоиться об этом. Если мне и было суждено получить пулю в лоб, то это явно должно было произойти.
Наконец, после некоторого изучения, он сделал кивок головой, и затем рядом сидящая девушка с локонами желтых волос на голове, приняла бланк, который заполнял клиент, и он, расплатившись, направился к выходу.
Слово «расплатившись» сейчас носило для меня двойственный смысл.
Жадно ловя ртом жаркий, заряженный угрозой воздух, на полусогнутых дрожащих ногах я подошел к стойке. Агент и девушка смотрели на меня, я - на них. Чувствуя, что весь вспотел, и одновременно ощущая озноб, я поставил бандероль на поверхность стойки. Через мгновение она оказалась в руках агента.
Мое сердце колотилось как бешенное, подкатывая к горлу, воздуха панически не хватало. Единственная молитва, выученная мною еще в четырнадцать лет, была забыта. Все, то я повторял про себя, сводилось к следующим фразам: «Господи, Боже мой, милостивый, что же мне теперь делать? Что я смогу сделать? Ведь он больше, ведь он главнее».
Через пару секунд, как бы очнувшись, я произнес дрожащим, местами мямлящим, заикающимся голосом:
- П-п-пожалуйста, п-п-при-мм-мите бан-бандероль.
- Хорошо, - приятным, успокаивающим голосом проговорила девушка, - заполните, пожалуйста, бланк-анкету, пока наш сотрудник будет проверять вашу бандероль на содержание запретных грузов.
И в ту же секунду перед моими глазами появился красноватого цвета листок с вопросами и ручка. Но в глазах все дрожало и плыло, точно я находился под водой. Нужно было собрать всю волю в кулак, чтобы не потерять сознание. Рука сама что- то выводила, сознание же было занято перевариванием слов «наш сотрудник». Не агент, не убийца, а «наш сотрудник».
Откуда- то из глубины тела нарастала чудовищная дрожь и вибрация. На мгновение мне показалось лицо моего собеседника - «ходячего справочного бюро», который соединив большой и указательный пальцы, как бы таким образом держа невидимое лезвие, перерезал им себе горло, и из него, немедленно начала струиться черная венозная кровь.
Это действие повторялось в моем сознании, как бы в замедленном виде еще несколько раз, а потом пропало, улетучившись в бездну.
Перед глазами поплыла темнота. Лишь ощущение, что я стою на ногах, помогало поверить, что я живой и нахожусь в сознании, пусть и спутанном, непонятном, сумеречном, но в сознании.
Вдруг откуда-то из темноты, далекое эхо донесло до моих ушей слова девушки: «Все в порядке». Что немедленно вернуло мое сознание в реальный мир. Пот немедленно перестал выступать, дрожь прекратилась, голова стала ясной, и на моем лице даже появилась небольшая улыбка, словно я только что выздоровел от какого- то диагностированного мне смертельного заболевания. Страх отступил перед ожиданием будущего, и я ощутил желание двигаться вперед. Бланк-анкета, к моему удивлению, была заполнена, и я подал ее девушке.
- С вас два девяноста пять, - тем же приятным, успокаивающим голосом произнесла она. Я вынул из кармана портмоне и отсчитал ей нужную сумму.
Пожелав всего наилучшего и улыбнувшись, с огромным облегчением, я спокойно отошел от стойки, тайно в душе празднуя свое второе рождение. На мое место встал «ходячее справочное бюро», как он и делал это в течение всей очереди. Не проявляя теперь к нему никакого интереса, как это и было до разговора, я направился к выходу. Рассказанная им история казалась глупой выдумкой, тем не менее, сумевшей возбудить все мои страхи.
Он, в свою очередь, отдал бандероль агенту, который принялся с помощью специального рентген - стола и монитора изучать ее содержимое.
Прошло несколько секунд, перед тем как агент изрек несколько слов, заставивших меня остановиться перед самой дверью, и вновь поверить в реальность нашего разговора с «Ходячим справочным бюро», несколько минут назад:
- Вы задержаны, мистер Сайдвак, у вас в бандероли запретный груз!
Лицо «ходячего бюро» застыло в выражении страха и паники, такое, с каким недавно подходил туда я. Но к счастью, судьба меня помиловала, «Ходячее справочное бюро» же ждала другая учесть, возможно, в какой- то степени на радость обсуждаемых им людей, и на горечь собеседников.
Я же, захлопнув дверь почты, вышел и сел в машину, которая через несколько минут неслась по центральной улице маленького городка, который не обозначен даже на школьной карте, но в котором произошла вся эта более чем странная история, наверняка ворвавшись в наш мир из «сумеречной зоны», где-то рядом раскинувшегося параллельного мира.
Город Черногорск: 21.04.2002
| | | | Обсудить на форуме |
| |
