| Литературное общество Ingenia: Наталья Черёмина - Без ноги | | Без ноги | | Первый раз я ее увидела лет десять назад, в одном из самых модных тогда ночных клубов. Высокая, стройная, хорошо одетая, блестящие каштановые волосы, тонкое, немного надменное лицо. На вид слегка за двадцать. Сидела за барной стойкой нога на ногу, пила дорогой коктейль и пересмеивалась со стайкой золотых мальчиков, легонько покачивая носком в такт музыке. Не то, чтобы мне хотелось быть похожей на нее, но невольно позавидовалось той непосредственности и уверенности в себе, которых самой зачастую не хватало. Потом я вычитала, что таких людей называют «харизматическими личностями», но поначалу удивилась почти осязаемому ореолу спокойной силы, исходившей от нее, который притягивал, заставлял хотеть ее дружбы, внимания. Тогда я почти каждый день встречалась с новыми интересными людьми в силу своей профессии и просто молодости, поэтому не стала забивать себе голову лишним, просто запомнила ее лицо. Довольно часто я с ней сталкивалась то там, то сям, на всех громких мероприятиях можно было увидеть компанию, где царила эта девушка.
Потом она надолго пропала куда-то. Ну, пропала и пропала, может, уехала или заделалась в домоседки, кому какое дело. Через год с небольшим, однако, объявилась все в том же ночном клубе, в котором я ее увидела впервые. Блестящие каштановые волосы, тонкое, чуть надменное лицо, одета, как всегда, по последнему писку. Стоит, прислонившись к барной стойке, небрежно затягиваясь сигареткой, и посмеивается над шутками столпившийхся рядом старых приятелей.
- Господи, ты посмотри, - толкает меня в бок подружка, - ты ее помнишь? Боже мой, бедная…
Тут я опускаю глаза и вижу, что из-под короткой юбки королевы тянется только одна нога. Длинная, тонкая, очень прямая, совсем одна. Смаргиваю чувство нереальности, вглядываюсь – нет, зрение меня не обмануло. Рядом к стойке прислонены костыли. Единственная нога обута в изящный туфель на не очень высоком каблучке. Поспешно отвожу глаза и залпом допиваю свой коктейль. Обращаю внимание на публику. Реакция у всех похожа на мою: жадное любопытство и отвод глаз. Бросаю робкий взгляд на нее: взяла костыли и уверено зашагала по направлению к выходу, не глядя по сторонам. Кому-то кивнула на ходу, с кем-то, улыбнувшись, поздоровалась. Лицо как лицо – ни горя, ни вызова, ни каменной отрешенности. Идет себе человек по своим делам, думает о чем-то, а вокруг коридор напряженного молчания. Только вышла, все сразу завозились, зашуршали, запучили глаза.
- Ой, я бы так не смогла…
- Что, говоришь, авария?
- А я бы сразу в петлю – на фига такая жизнь?
- Ногу-то под корень отрезали…
- Держится молодцом, да?
- Я бы на ее месте по дискотекам не ходила…
А она по дискотекам ходила. Может, не так часто, как раньше, но показывалась то там, то сям. Со временем компания вокруг нее стала таять. Золотые мальчики, которые раньше веселили ее у стойки бара, стали отворачиваться и делать вид, что никого вокруг не замечают. Модные девушки растворились в новых компаниях. Какое-то время она появлялась со своей подружкой, а потом я увидела ее одну. Стояла на краю танцпола и, потягивая коктейль, скучливо смотрела на дрыгающуюся молодежь. Лицо как лицо – ни горя, ни вызова, ни каменной отрешенности. Такое впечатление, что допьет коктейль и пойдет попляшет. Или не пойдет, потому что ди-джей сегодня гонит лажу. Такое же лицо, как и у большинства окружающих. Допила коктейль, зевнула, деликатно прикрывшись, взяла костыли и стремительно зашагала к выходу. Больше я ее не видела на шумных мероприятиях. Потом и сама перестала их посещать – перебесилась, повзрослела, вышла замуж, родила.
Прошлой весной опять ее встретила. Выгуливали с мужем своих сорванцов в парке, навстречу она: блестящие волосы, одета по последнему писку, модные солнечные очки, единственная длинная нога из-под короткой юбки размашисто вышагивает по умытому дождем тротуару. Руки уверенно опираются на костыли, впереди, как у кенгуру, ребенок не больше семи-восьми месяцев. Крохотные пальчики тыкаются ей в щеку, ам – и она схватила их губами под заливистый детский смех. Вокруг коридор из улыбающихся людей – ей не привыкать ходить коридорами. Махает рукой невысокому коренастому мужику довольно мрачного вида с бритой башкой и пачкой памперсов. Отходят с центральной аллеи на боковую, садятся на скамейку под густым каштаном. Мужик берет на руки ребенка и его грубоватое лицо тает от нежности. Подкидывает его, целует и отдает ей. Она невозмутимо расстегивает кофточку и прикладывает ребенка к груди. Люди еще некоторое время оборачиваются, но скоро успокаиваются и идут дальше, по своим делам. А чего глазеть – обычная воскресная картина в городском парке: муж обнимает жену одной рукой и что-то тихонько ей рассказывает, жена кормит ребенка грудью и улыбается мужу, каштан посыпает их сверху белыми листиками со своих цветущих свечек. А что женщина без ноги – подумаешь, живет не хуже, чем некоторые двуногие. | | |
| |
