| Литературное общество Ingenia: Владимир Медведев - КАК Я ПРОВЕЛ ЛЕТО | | КАК Я ПРОВЕЛ ЛЕТО | | сочинение
ученика 6 «б» класса средней школы № 66
Поносова Германа
Каждый проводит лето, как умеет. В смысле, кто-то умеет проводить лето, а кто-то - нет. Так говорит мой папа. Вот, говорит, учись, сынок: летом никуда в отпуск не ездил – зато где только не побывал. И на бутылки пустые в прихожей показывает, которые они с мамой напили. А там каких только бутылок нет: и водка «Столичная», и «Казак уральский», и портвейн «Кавказ», и пиво «Рижское». Но это так, баловство. Потому что мои родители все больше самогон пьют. Причем сами его и гонят. Когда я был маленький, мне говорили, что кухня – это лаборатория термоядерного синтеза, а самогонный аппарат – ядерный реактор. Но Леша однажды сказал мне, что это никакой не реактор, и что его папа получше гонит. А когда напьется, такое начинает гнать, а иногда его вместе с мамой из дома выгоняет, и они к нам ночевать идут.
Леша – это мой друг и сосед. Это он надоумил меня записаться в школьный летний лагерь. Если бы не он, я бы провел лето скучно и неинтересно, и мне нечего было бы написать в этом сочинении. Так вот, первого июня с утра пораньше мама сдала меня в летний лагерь. Сказала, что я дома всех заколебал, а там, может, работать научусь. В тот же день мама с папой на радостях напились самогонки, выбили балконную дверь и разбили унитаз. Как такое может быть, я не знаю.
А нас с Лешей занесли в список и отвели в нашу классную комнату. Завхоз Иван Петрович сказал нам вытащить все парты в коридор. Сказал, пока все не перетаскаем, есть нам не дадут. Мы работали четыре часа, как проклятые. После этого Толю и Лену увезли в больницу с грыжей. Когда мы закончили переноску парт, завхоз Иван Петрович на радостях выпил самодельной браги и выбил окно в спортивном зале.
А на следующий день к нам в школу пришел какой-то дядя в галстуке. Нам он сказал, что он депутат и зовут его Заблеваев Борис Карлович, и что он вырастит из нас не лодырей, которые сегодня хулиганят, завтра наркоманят, послезавтра убивают людей, а потом бьют стекла, а достойную трудовую смену, ребят, которые умеют работать, уважают и ценят свой и чужой труд. При этом он добавил что-то про бога, душу и мать. Я-то понял, о чем он, а вот отличник Миша Васильков напрямую спросил Бориса Карловича, что означают эти слова и значит ли это, что мы будем работать на строительстве храма на соседней улице. Потомственный интеллигент, что с него взять. Все посмеялись, а Борис Карлович ответил, что в храме и без нас есть кому работать – там курсанты бронетанкового училища каждый день в наряды ходят, в колокола звонят. А мы, сказал он, будем трудиться по части благоустройства дворов. Переписал он нас всех, даже тех, кто не хотел, объявил сбор завтра в шесть утра возле школы и ушел, как он сказал, поправить здоровье.
Мы ничего не поняли, но наутро все собрались возле школы. Мы думали, что к нам приедет Борис Карлович, но вместо него приехал какой-то шелудивый пьяный мужичок, похожий на нашего завхоза. Он сказал, что зовут его Валерий Иванович Синяков-Вдользаборский, и что он является председателем районной ячейки детского трудового отряда «Десант трудоголиков». Он выдал нам всем по зеленой футболке с надписью «Трудоголики: стратегическая наступательная инициатива. Отряд № 6». Дал кому грабли, кому метлу, рассадил по автобусам, и мы поехали убирать дворы. Нам досталось убирать наш двор. То есть тот, в котором мы живем с Лешей.
Двор у нас большой и хороший, но грязный. Убирает его дворник из ЖЭКа, дядя Витя, но работает не на совесть и не каждый день. Говорит, за такую зарплату Заблеваев пусть сам работает. А еще у нас во дворе ребята пиво пьют. Как посидят, попьют, так оставляют после себя гору бутылок и банок; сами же потом ходят, спотыкаются. А мы с Лешей те бутылки собираем и сдаем. А еще возле гаражей дяденьки водку пьют, так мы у них тоже пустую посуду просим. А однажды мы с Лешей и Ромой на честно заработанные сдачей бутылок деньги взяли пива, и пошли в лесок за стадионом. Рома выпил и отрубился. Пришлось вызвать ему неотложку. Врач сказал, что это у него с непривычки и что не надо было сразу брать крепкое, а лучше начинать со светлого. А еще у нас во дворе есть помойка. Там целых десять баков и они всегда через край. Там у нас, как в зоопарке, завелись разные звери и птицы. Даже чайки откуда-то прилетают посмотреть на наших крыс.
И вот мы начали убирать двор. Тут приехало телевидение и стало нас снимать. Мы работали, а Валерий Иванович давал интервью. Три часа говорил, даже забыл нас на обед в школу свозить. Зато нам все жильцы спасибо говорили. После нашей чистки ходить по двору стало очень приятно, правда, как-то непривычно. За работой надорвались трое наших: Марина, Оля и Саша. Их увезли в больницу.
На следующий день нам выдали по кисточке и по банке краски и велели красить спортинвентарь на детской площадке. На этот раз нам достался не наш двор, а какой-то более респектабельный: в нем Заблеваев уже забубенил офигительный детский городок под названием Заблеваевка. Как пояснил всезнающий Андрюха Новиков, нашему двору такая радость не светит по причине его географической удаленности. Нас опять снимали журналисты. Валерий Иванович успел дать интервью пяти телекомпаниям и шести газетам. Красили мы до позднего вечера. Потом Ксюху Дверкину увезли на скорой – надышалась краски.
Про нас и про других «Трудоголиков» показывали по телевизору. Отец хвалил меня и говорил, что за это надо выпить. И, выпив вместе с мамой и с Лешиным отцом, пели песню: «Мама – первое слово, главное слово в каждой судьбе…», и говорили еще много разных слов про маму.
А потом, после нескольких дней благоустройства дворов, нас всех поблагодарил Борис Карлович и сказал, что с завтрашнего дня всех нас перебрасывает на очистку прудов. При этом он называл нас «Прудоголиками». Вы, говорит, отныне, не «Десант трудоголиков», а «Прудоголики болотные».
И вот, в очередное утро нас в сопровождении Валерия Иванович всех повезли куда-то за город. Оказалось, что никто из наших не знает, где находятся эти самые пруды. Мы приехали на какую-то окраину, нас выгрузили, пересчитали, и Валерий Иванович провел инструктаж. Оказалось, что пруды находятся прямо перед нами, только пребывают в сильно заболоченном состоянии. Нам выдали по ведру, и мы принялись за дело. Всезнающий Андрюха Новиков сказал, что это никакие не пруды, а самое настоящее болото, и что он не желает горбиться на каком-то болоте, пока другие убирают дворы и приводят в порядок скверы, и что в гробу он видел такой труд, он сейчас сбежит отсюда и будет агитировать надорвавшихся за работой уничтожать плоды подневольного труда. Но тут, как водится, приехали тележурналисты, Валерий Иванович начал давать интервью и Андрюху никто не слушал.
На другой день Валерий Иванович заглянул к нам, как солнышко в ненастный день, сообщил, что у него уйма дел в городе и сгинул, оставив нас на попечение своей заместительницы Ирины Дмитриевны. Она приехала не одна, а притащила с собой своего хахаля. Вдвоем они целыми днями пили пиво и курили траву; она желала нам счастливо вычерпать болото ведрами, а он загадывал нам загадки. Особенно мне понравилась такая: «Две чашечки, два арбузика; в каждой чашечке по арбузику». Мишка Васильков первым дал правильный ответ. В качестве приза Ирина Дмитриевна сняла с себя отгадку и повязала ее Мишке на голову. А ее хахаль сказал, что он, то есть Мишка – молодец и далеко пойдет. И отдельно сообщил ему, куда тот должен идти.
Работали мы на прудах три недели. Домой не ездили – так и жили под деревьями. Кормили нас не каждый день, объясняя это тем, что на водку денег не хватает. Но это уже мелочи: еду мы научились добывать сами. Мы научились ни от кого не зависеть. Даже от Ирины Дмитриевны и ее хахаля. Они нам и не мешали: с утра уходили в деревню за самогоном, и весь день пропадали там. Правда, Мишка Васильков и Машка Цыплакова чуть не утонули, но и это тоже мелочи.
А к концу третьей недели болото было не узнать: было болото, стало целое озеро. Хоть прямо сейчас карасей приглашай. Борис Карлович и Валерий Иванович лично на место прибыли и даже прослезились. Правда, половину наших пришлось госпитализировать – надышались болотными испарениями. Остатки же нашего шестого отряда повезли на церемонию награждения.
И вот нас притащили в какой-то зачуханный двор, куда явно не ступала нога «Трудоголиков». Мы спустились в подвал, где находится штаб-квартира «Десанта». Там пахло, как от нашего самогонного аппарата. Посреди комнаты помещался стол, а в углу – диван и пятидесятилитровая бутыль нездешней виноградной бормотухи с резиновой перчаткой вместо пробки. Нас построили, и Борис Карлович вынес нам благодарность. Каждому дали по сто рублей, грамоту и мешок конфет, и приказали до конца своих дней молчать о произошедшем. И только после этого мы разошлись по домам отмываться и отъедаться. Отец и мать обрадовались мне, как родному. Отец сказал, слава богу, что ты вернулся, а то я уже забодался больницы и морги обзванивать.
К тому времени моя смена в летнем лагере уже давно закончилась. Наступил июль, и мы с Лешей решили устроиться на работу. Проблема заключалась в том, что нас Лешей еще не было четырнадцати лет, но нас приняли на работу в гипермаркет «Распродажный» с черного хода. Разгружать фуры было скучно; я тосковал по летнему лагерю и «Десанту трудоголиков». В смысле, чем дальше я работал, тем меньше уважал и ценил труд и тем больше соглашался с Андрюхой Новиковым: продукты подневольного труда must die! Я уже даже запланировал серию ночных терактов в благоустроенных нами дворах, но тут пришел август и родители отправили меня к бабушке в деревню.
В деревне я впервые выпил самогонки и потом целый месяц провалялся в больнице. Первые две недели не мог даже вспомнить, как меня зовут. И зовут ли вообще.
Поэтому с терактами я обломался, а также опоздал к Первому сентября. Поэтому и пишу это сочинение с опозданием. А дворы опять завалили мусором, а спортинвентарь уничтожили. Андрюха Новиков, Толя, Лена, Марина, Оля, Саша, Ксюха Дверкина и прочие постарались от души. Заодно и за меня отмстили. Я счастлив. Теперь никогда не буду больше работать. Выучусь на менеджера и буду трепать языком.
Но это еще что: Леша говорит, что провел лето еще интересней, чем я, так что ему будет о чем рассказать в своем сочинении. Как только его выпишут их психбольницы, так он его и напишет.
| | | | Обсудить на форуме |
| |
