| Литературное общество Ingenia: Алекс Петров - Кома Глава 1 | | Кома Глава 1 | | Пролог
После почти часового дёрганья в московских пробках Гоша с Сергеем наконец-то добрались до кардиоцентра.
– Ну что Гоша, бывай, завтра как всегда в девять, пока, – и Сергей, захлопнув дверь «девятки», пошёл к парадному подъезду «лечебно-профилактического учреждения».
В регистратуру стояла очередь, человек шесть, не больше. Бабуля, стоявшая первой у окошка, громко возмущалась.
– Вы мою карту теряете уже в четвёртый раз, не собираюсь я искать её по всем кабинетам, и вообще, сами потеряли - сами и ищите.
– Много вас здесь, а у меня ноги не казённые и по этажам я их топтать не собираюсь. – Возмущалась работница регистратуры. – Да за такую зарплату…
Наконец, после небольшой перепалки, согласились на ничью, и регистраторша начала заполнять новую карту. Уже через пару минут бабуля с торжественным видом победителя и с новой картой в руке пошла ругаться дальше.
Всё когда-то кончается, даже очередь. Наклонившись к окошку, Сергей сообщил свои координаты и стал ждать. Регистраторша пришла без карточки и отправила его в тот кабинет, где он был в последний раз. Выругавшись про себя, Сергей поднялся на второй этаж, но нужная дверь была заперта. Спустившись вниз, Сергей, не обращая внимания на очередь, снова сунул голову в окошко.
После недолгой перебранки с регистраторшей, да и с очередью, он наконец-то получил новую карту. Правда, регистраторша ему вдогонку крикнула, что ещё надо зайти в сто девятую комнату и проставить там компьютерный номер, потому что без этого номера его всё равно ни один врач не примет.
В сто девятой комнате, естественно, никого не было, да и дверь была заперта. В очередной раз, поминая добрым словом всю эту долбаную канцелярщину, Сергей отправился в регистратуру. На этот раз ему порекомендовали обратиться к заведующей, которую можно найти в сто восьмой комнате.
К счастью, заведующая оказалась на месте, правда она с кем-то разговаривала по телефону. Быстро закончив разговор, она вопросительно посмотрела на Сергея. Сергей, как мог, обрисовал ей свою ситуацию, даже не повышая тона. Заведующая понимающе кивнула, и они отправились вдвоём в компьютерную группу проставлять номер, благо, что кабинет был соседним.
Дверь, как и несколько минут назад, была заперта, и из-за неё не доносилось ни звука. Заведующая, посмотрев на часы, сказала, что вообще-то эти ребята работают до пяти часов, и, наверно, уже ушли домой. Но, проявив сочувствие, она позвонила нужному врачу, и договорилась с ним о том, что Сергея примут.
У кабинета УЗИ никого не было, но, постучавшись в дверь и приоткрыв её, он услышал, что надо немного подождать. Что ж, теперь можно и подождать. Сергей уселся на стоящую рядом банкетку, достал книгу и начал читать. Но настроение было не подходящее. Снова появилась давящая боль в груди. В последние два месяца эта боль всё чаще напоминала о себе. После инфаркта, который он умудрился заработать за четыре дня до Нового года, он уже точно знал, что это сердечная боль, а не невралгия, как ему сказали врачи скорой помощи, которых он однажды вызвал.
Тогда Новый год пришлось встречать в больнице, и не какой-то там очередной Новый год, а миллениум. Всей палатой пили фруктовый сок. Чего-нибудь покрепче пили врачи, и не в палате. Но всё равно было весело, а вот сейчас как-то не до веселья. Он хотел положить под язык таблетку нитроглицерина, но подумал, что вдруг это изменит картинку, и решил немного потерпеть. Тем более, что из кабинета уже выходил пожилой мужчина.
Зайдя в кабинет, Сергей отдал направление врачу, разделся до пояса и улёгся на кушетку. Обильно смазав весь левый бок Сергея гелем, врач начала исследование. Через десять минут Сергей почувствовал, что боль усиливается и потихоньку расползается на всю грудь.
– Что-то плохо мне, – сказал он врачу.
– Потерпите ещё пару минут, я уже заканчиваю.
Боль уже давила не только спереди, но и со спины, даже руки начали наливаться болью.
– У вас был инфаркт передней стенки миокарда? – спросила врач.
– Нет, задней, – выдавил из себя Сергей.
– Странно как-то, – сказала врач, – а я вижу совсем другую картину. Хорошо, вставайте и одевайтесь, а я пока допишу заключение.
Сергей с трудом сел и попытался встать, но перед глазами у него всё поплыло, и пришлось снова лечь на кушетку. Боль была почти нестерпимой, болело буквально всё, что могло болеть. Мозг с трудом воспринимал окружающее и, к тому же, Сергея сильно мутило.
– А я уже не могу встать, – прохрипел Сергей.
– Что такое? – спросила врач, – вам так плохо?
– Да, очень.
– Наверно вам надо принять лекарство, я сейчас.
– Да, только побыстрее.
Врач выскочила из кабинета, а через минуту уже трое врачей обступили Сергея. Одна из них достала из кармана баллончик с нитроминтом.
– Откройте рот, – сказала она.
Сергей автоматически открыл рот и приподнял язык. Врач несколько раз пшикнула из баллончика.
– Ну и как, – спросила она через несколько секунд, – вам уже легче?
– Нет.
– Потерпите больной, – сказала она, а для врачей добавила, – надо вызвать скорую.
Кто-то начал набирать номер скорой помощи, кто-то приставал к Сергею с глупыми вопросами. Отвечать у него уже не было сил, да и голова ничего не соображала. Между тем, в кабинете народа всё прибавлялось, и скоро собралась целая толпа. Каждый вновь прибывший считал своим долгом подойти к Сергею и задать какой-нибудь вопрос, а также дать какой-нибудь совет стихийно собравшемуся консилиуму.
Кто-то принёс какое-то лекарство и шприц, и даже сделал Сергею укол. Но Сергею становилось всё хуже и хуже. Его вырвало, но от этого легче не стало. Пот лил с него, что называется, ручьём, под ним уже была целая лужа, а он всё потел не переставая.
Наконец сознание решило проявить жалость к Сергею и начало его медленно покидать. Врач, стоявшая рядом, успокаивала Сергея; мол, всё это не так страшно, через неделю ты плясать будешь. Она не пропустила момент, когда начали закатываться глаза Сергея, и стала хлопать его по щекам. Сознание то покидало Сергея, то, не без помощи врача, возвращалось обратно.
Наконец приехала бригада скорой помощи. Главный задал несколько вопросов врачу, который в это время хлопал Сергея по щекам и, получив исчерпывающий ответ, принялся за дело. Сделав в шприце коктейль из содержимого нескольких ампул, и залив эту смесь Сергею в вену, врач скорой помощи сел рядом на стул и стал ждать.
– Как наши дела? – спросил он через минуту.
– Немного легче, – ответил Сергей, – но всё равно, всё болит, особенно грудь, да и мутит меня сильно.
– Ладно, подождём ещё немного.
Минут через пятнадцать Сергею опять стало хуже. Врач снова достал несколько ампул и сделал ещё один укол. Сквозь туман в голове Сергей слышал разговор врачей.
– Надо везти его в Бакунинскую, он ещё совсем молодой, там таких принимают без направления.
– Нет, в таком состоянии нам его не довезти. Да и вообще, в таком состоянии мы его никуда не довезём. Надо подождать ещё немного, может ему всё-таки будет лучше.
После довольно-таки продолжительного ожидания и нескольких уколов Сергею всё же стало легче. Его решили везти в ближайшую седьмую горбольницу. Быстро принесли носилки, переложили на них Сергея и понесли к машине скорой помощи.
Лифт, конечно, не был предназначен для перевозки таких габаритных грузов, и пришлось врачам мучаться на узкой лестнице. Наконец загрузились в машину.
Чтобы отвлечь Сергея от боли, врач начал заговаривать ему зубы: «А ты слышал, как террористы штаты разбомбили? Захватили самолёты с заложниками и вместе с ними врезались прямо в Пентагон, да ещё пару небоскрёбов разнесли. Сейчас по всем программам показывают, как рушатся эти небоскрёбы».
– Да нет, откуда мне знать, я уже больше двух часов почти в отключке. А кто это так врезал американцам, не говорят?
– Да вроде бы говорят, что Бен Ладен всё организовал. А так, кто ж его знает? Ладно, смотрю тебе полегчало. Потерпи, немного осталось.
Скоро подъехали к больнице. Сергея переложили на каталку и доставили в реанимацию кардиологического отделения. Там его, как говорится, сдали с рук на руки, а так же заполнили все необходимые бумаги. Правда, дежурный врач, который появился позже, ещё помучил Сергея вопросами; возраст, рост, вес, переносимость лекарств, адрес, телефон и так далее, и тому подобное.… Наконец Сергея уложили в кровать и поставили капельницу. Ему стало намного легче, и он наконец-то забылся долгожданным сном.
Глава 1
1
Он проснулся, когда было ещё темно. Из окна свет уличных фонарей лишь слегка рассеивал тьму в помещении. Сергей начал вспоминать, где он и что случилось вчера. Итак, опять инфаркт, реанимация и неотпускающая боль. Сейчас вроде ничего не болело. Правда, прошлый раз, когда он проснулся в реанимации, тоже ничего не болело. Он тогда ещё с усмешкой подумал: «Если вы проснулись утром и у вас ничего не болит, значит, вы уже труп».
Да, видно, здорово его накачали лекарствами. Вставать всё равно нельзя, думать что-то ни о чём не хочется. Лежать в больнице точно не меньше трёх недель, такие уж здесь порядки. Однако что-то было не так, какое-то странное ощущение, возникшее после пробуждения, не покидало Сергея.
Капельница не мешала, наверно, сняли, пока он спал, манжета для измерения давления тоже отсутствовала, да и датчиков для снятия кардиограммы не наблюдалось. Странно как-то, неужели он настолько здоров, что с него всё сняли. Потом он обратил внимание на то, что должен в любом случае гореть дежурный свет, да и приборы, которых обычно в реанимации полно, должны светиться.
То ли стало светлей, то ли глаза адаптировались к темноте, но Сергей наконец-то начал различать почти всё, что его окружало. Он лежал в небольшой комнате и, похоже, не больничной. На потолке висела лампочка без всякого обрамления, а напротив его кровати стоял старый сервант с посудой, у противоположной от окна стены стояла ещё одна кровать, и на ней кто-то тихонько посапывал.
– Чёрт побери, куда же я попал? – подумал Сергей, – это ведь не больница.
Он точно помнил, что в больницу его привозили. Тут за стеной зазвонил будильник, потом отчётливо заскрипела кровать. Было слышно, как кто-то встал, и босыми ногами пошлёпал по полу. Затем дёрнули за выключатель, и из-под двери, что была рядом со второй кроватью, пробился свет.
– Пора вставать, Таня, – послышался мужской голос из-за двери. Голос показался Сергею знакомым, только он никак не мог вспомнить чей. Снова заскрипела кровать, и послышалось женское ворчание. Явно Татьяна ещё не проснулась. Затем раздался шум сливного бачка, а после - плеск воды и фырканье.
– Похоже, кто-то на работу собирается, – подумал Сергей. Зачесался затылок, и он поднял руку, чтобы почесаться, но, не донеся до головы, так и замер; это была не его рука. Хотя было ещё плохо видно, но руку взрослого человека с рукой подростка он никак спутать не мог даже при таком освещении. В голове сразу замелькали мысли о пересадке мозга, об обмене телами и о всяких тому подобных вещах.
– Фантастики надо было меньше читать, – осадил себя Сергей, – но всё-таки что же происходит? Если это тело не моё, то и инфаркта у меня, точнее у этого тела, вполне вероятно, не было, всё-таки это тело ребёнка. Нет, надо встать и оглядеться. Что же всё-таки здесь происходит, да и где он находится. Вряд ли он умер и уже на том свете, слишком живым он себя чувствовал.
Сергей медленно сел на кровати, а затем и встал. Да, у него ничего не болело. Хоть это радовало. Тело точно не его, по крайней мере, рост на много меньше, и вообще, это было тело ребёнка лет одиннадцати-тринадцати. Подкравшись к двери, он её осторожно открыл, сделал шаг вперёд и… судорожно вцепился в косяк. Его рот открылся бы ещё шире, если бы мог. Глаза отказывались верить тому, что он увидел.
– Ой, Серёжа, что с тобой? – спросила испуганно мама, – на тебе лица нет. Что случилось?
– Я… да… – наконец Сергей собрался и ответил, – да нет, ничего, это я ещё не проснулся, всё нормально ма.
Мысли лихорадочно крутились в голове, пытаясь найти объяснение тому, что происходит. Его мать уже шесть лет как умерла, и он отлично помнил её похороны. А здесь она молодая, моложе его лет на пятнадцать. А впрочем, он же здесь в теле подростка. Он вспомнил, что комната, на пороге которой стоял, - это комната родителей, а они с сестрой спали в той, из которой он только что вышел. Одно из двух: или он действительно уже на том свете, но это даже как-то неинтересно, или.… Но может он ещё спит? Да, вот тебе и ситуёвина.
– А ты-то чего вскочил с утра пораньше? – в комнату зашёл отец, – не спится что ли? Или волнуешься, что сегодня первый раз пойдешь в новую школу?
Сергей потихоньку ущипнул себя за бок. Нет. Больно. Значит, он не спит. Похоже, что он оказался в своём прошлом. И что же теперь делать? Ходить в школу, притворяться ребёнком, правду ведь всё равно сказать нельзя. И, вообще, надолго ли это всё? Неужели навсегда? Вот влип. Хотя опять же, он совсем молодой, ему ещё жить и жить, можно не совершать прошлых ошибок, да и вообще…
– Да нет, пап, это я в туалет захотел, – наконец нашёлся он и поспешил выйти из комнаты. Надо собраться с мыслями, линию поведения какую-то выбрать, а для начала всё же сходить в туалет, уж слишком хочется.
– Да, – думал он, облегчаясь, – вот тебе бабушка и хрен с горы. С одной стороны, даже интересно. Судя по всему, сейчас февраль шестьдесят седьмого, – вспоминал он, – они тогда получили новую квартиру, точнее две комнаты в трёхкомнатной. Ещё какие-то соседи были. Батю тогда, видимо, надули, дали всего двадцать девять метров на четверых, а положено больше. Ну ладно, это всё потом, надо и в зеркало всё же посмотреться для полного счастья, а то вдруг там рожа незнакомая.
Он зашёл в ванну. Да нет, всё в порядке, рожа как раз его родная, только ещё детская. Вот и прыщики на лбу, он помнил, как они ему досаждали. Волосы ещё русые, не потемнели пока от паршивой экологии. А лицо, нет, это же образец самой простоты и детской наивности. Неужели он был таким вот лопушком?
– Опять я гуляю во сне, – вдруг раздался голос в его голове.
2
Серёже снился сон. Он в новом костюмчике, а не в старой, уже надоевшей школьной форме гордо идёт в школу. Новые девочки, новые ребята ждут его. Он представляет, как войдёт в класс, и все смотрят на него. «Привет мужики», - скажет он и усядется на самую последнюю парту. Вот он у дверей школы. Но почему никого не видно? Может, он опоздал? Этого только не хватало, в первый же день и опоздать. Он зайдёт в класс, а на него будут показывать пальцем; вот он, соня, а учительница скажет: «И опять этот Ветров опаздывает, чтобы завтра без родителей не приходил. Вон из класса!»
Серёжа быстро открыл дверь и хотел рвануть вверх по лестнице, но не тут-то было. На его пути стоял вредный десятиклассник Федька Прохоров по кличке Пончик, и, загородив весь проход, не пускал Серёжу в школу.
– Опоздал шкет, – прорычал он, – и сменки у тебя нет, давай вали домой, козявка!
Но Серёжа все-таки умудрился проскользнуть у него под рукой и помчался на второй этаж. Сзади раздавался топот Пончика. Серёжа рванул первую попавшуюся дверь и влетел в тёмную комнату. Он лёг на что-то и затаился.
– Ну до чего же он вредный, – думал Серёжа,– и в той школе приставал ко мне, теперь и здесь от него покоя нет. И вообще, откуда он здесь взялся?
В коридоре зазвенел звонок. Значит он ещё не опоздал и надо быстрее пробираться в класс. Из-под двери пробивался свет. Серёжа встал, медленно подошёл к двери и потихоньку открыл её. Пончика за дверью не было, но почему-то за дверью была комната родителей, а он стоял в одних трусах и без портфеля, а мама была в одной ночной рубашке. Она встревожено смотрела на него.
– Ой, Серёжа, что с тобой? – спросила мама. Серёжа растерялся и не знал что ему отвечать.
– Я… да… да нет, ничего, это я ещё не проснулся, всё нормально ма, – ответил он автоматически, или не он это ответил. В комнату зашёл отец: – а ты чего вскочил с утра пораньше, не спится что ли? Или волнуешься, что сегодня первый раз пойдёшь в новую школу?
– Да нет, пап, это я в туалет захотел, – опять кто-то ответил за него. Серёжа сходил в туалет, а потом зашёл в ванну и стал смотреться в зеркало. Да ведь он уже не спит.
– Опять я гуляю во сне, – подумал Серёжа. С ним несколько раз уже случалось такое. Последний раз это было в деревне, когда он гостил у тёти Маши. Тогда ему приснилось, что он с другом ночью возвращался откуда-то, то ли с танцев, то ли из кино, да и это неважно. Только друг исчез куда-то, а Серёжа оказался среди чистого поля один в абсолютной темноте. Ни луны, ни звёздочки на небе.
Он испугался и стал на ощупь, чтобы ни на что не налететь, искать дорогу к дому, как вдруг из темноты раздался голос тётки: – что ты среди ночи тут гуляешь, ложись спать. Серёжа очень удивился, что его тётка укладывает спать посреди степи, и конечно стал сопротивляться. Тётка тогда всё-таки уложила его, и утром он наверно ничего и не вспомнил, если бы не тётка. Она всё приставала к нему, часто ли он так гуляет по ночам. Да, хорош бы он был, если бы очнулся сейчас не у себя дома, а на улице, ведь во сне ему хватило бы ума отправиться в школу в одних трусах. Во сне ведь всё можно.
Серёжа сладко зевнул: – ну и приснится же, Пончик этот, тоже мне гусь лапчатый. Нет, надо ещё полежать немного, а то вскочил ни свет, ни заря. Поваляться можно ещё часок, но не больше, а то ещё и, правда, опоздаешь.
Он хотел отправиться к себе в комнату и лечь досыпать, но тело, его родное тело, почему-то не захотело слушаться. Только через несколько секунд он, наконец, смог выйти из ванны и добраться до кровати. В голове творилось что-то странное, какие-то мысли бродили там, чужие, ну явно не его. С чего бы это вдруг? Может быть, он не совсем проснулся? Почему-то его не покидало ощущение, что в голову забрался кто-то чужой и разгуливает там. Стало страшно, не хватало ещё сойти с ума. Всякие голоса, раздвоение личности. Захотелось заплакать от обиды и беспомощности. Ну почему это случилось именно с ним, в чём он виноват?
– Не пугайся, – вдруг очень чётко раздалось у него в голове, – я тебе всё сейчас объясню. Серёжа нервно дёрнулся, на глазах навернулись слёзы. – Ну что же всё-таки со мной творится, – думал он, – за что?
– Да успокойся ты, наконец, и перестань сопли разводить, – снова раздался тот же голос, – лучше выслушай меня. Я ни в чём точно не уверен, но у меня есть некоторые мысли по этому поводу. Я, это тот же ты, только намного старше, точнее, даже не я, а моё сознание, которое каким-то образом попало в твоё, или можно сказать в бывшее когда-то моим тело. Как это всё произошло, я не знаю, но другого объяснения не нахожу. Перед тем, как очутиться в твоей голове, я лежал в больнице в очень тяжёлом состоянии. Может быть, я там уже умер, а мой разум каким-то образом перенёсся сюда, а может я там лежу в реанимации без сознания, и меня в данный момент пичкают всякими уколами, а душа решила немножко развлечься и прогуляться в прошлое.
– Не знаю, надолго ли я с тобой, но из всего можно извлечь пользу. Например, я могу тебе что-то нужное подсказать, или уберечь тебя, да и себя тоже, от разных неприятностей в будущем. Ведь мне известно всё, что происходило со мной в детстве, а также о каких поступках мне приходилось потом жалеть.
– А как же мы будем жить вдвоём в одной голове, да и кто будет телом управлять, – спросил, немного успокоившись, Серёжа.
– Ну этот вопрос я думаю решаемый, – ответил Сергей, – тело всё-таки тебе привычней, чем мне, так что тебе и карты в руки. Может иногда, с твоего позволения, захочется мне слегка поразмяться, да ещё в каких-нибудь экстренных случаях; вдруг ты потеряешь сознание или сильно растеряешься, а в это время нужно убегать или ещё чего-то делать. Ведь в голове, как утверждают учёные, места свободного много, мозг вообще используется человеком в лучшем-то случае процентов на десять, да и то у гениев. Так что, думаю, нам тесно не будет. А что, как говорится, до этических проблем, так мы же с тобой один и тот же человек, а про себя я, по крайней мере, знаю много всякого, и хорошего и плохого, так что стесняться не советую. Договорились?
– Хорошо, договорились. А кем я там буду в будущем, и почему я, точнее ты, лежишь в больнице? А у меня жена красивая будет, а дети у меня будут, а …
– Да погоди ты, не тарахти, не всё сразу. Да, и жена будет у тебя красавица, по крайней мере, мне очень нравится, и трое мальчиков будет, и девочка будет, если будущее сильно не изменится. И, вообще, много чего у тебя будет, если ничего непредвиденного не случится. А если станешь серьёзней относиться к своему здоровью, то и в больницы попадать не будешь.
Они ещё долго мысленно разговаривали, пока не проснулась их сестра. Родители уже давно ушли на работу, и Сергей решил временно отключиться, чтобы не мешать самому себе младшему собираться в школу, да и сестру тоже покормить надо. Короче, он решил пока только наблюдать.
3
Сергей стоял перед зеркалом и непринуждённо рассматривал себя в нём. Да, не ахти какое отображение, но ничего не поделаешь, что есть, то есть, да и своё всё-таки.
– Опять я гуляю во сне, – вдруг раздался в голове чей то голос.
– Ага, наконец-то и хозяин объявился, – подумал Сергей, – а то даже как-то скучно стало. Надо не спугнуть самого себя, а не то ни дай бог чего случится.
Вдруг тело дёрнулось и начало само по себе разворачиваться. Сергей от неожиданности стал сопротивляться и чуть-чуть не упал, но вовремя сообразил, что сопротивляться не стоит, а то бедного себя ребёнка испугаешь до икоты. А страх, видимо и немалый, охватил Сергея младшего, тот шустро проскочил в комнату и улёгся в кровать.
– Ну что же, пора выходить на сцену, – подумал Сергей и начал мысленный диалог.
– Не пугайся, – сказал он, – я тебе сейчас всё объясню.
И он начал объяснять. Потихоньку Серёжа младший успокоился и даже сам стал задавать вопросы, которые вскоре посыпались из него как мелочь из дырявого кармана. После почти часовой беседы Сергей перешёл в «ждущий режим», а Серёжа начал собираться в школу. Быстро позавтракав и накормив сестру, он выскочил на улицу и отправился в школу. Конечно, он не опоздал, сменку тоже не забыл, да и Пончика не встретил.
В классе он сел на свободное место на предпоследней парте. У него, конечно, сразу спёрли дневник, чтобы посмотреть, как он учится, сказали, – у-у-у-у…,– потому что учился неплохо, спросили, откуда приехал, в какой школе учился и так далее, и тому подобное. Наконец начался урок и Серёжа понял, что ему после спецшколы здесь вроде бы и делать нечего ещё минимум как полгода, и он решил продолжить беседу со своим будущим я.
– Слушай, а сколько тебе лет? – спросил Серёжа.
– Сорок семь.
– Ну ничего себе. Это я доживу до такого возраста, здорово. Но ты же совсем старик.
– Мне почему-то так не кажется. Конечно, я не молодой, но в каждом возрасте есть своя прелесть. Это можно понять только со временем.
– А коммунизм победит во всём мире, а войны с Америкой не будет?
– Какой к чёрту коммунизм, тут капитализм-то нормальный построить никак не можем, а ты коммунизм. А с Америкой воевать не будем, ну по крайней мере ракетами, а вот холодную войну точно проиграем. И лучше побыстрей бы проиграли, а то, пока всю страну не разорили, всё сопротивлялись.
– Да что ты такое говоришь, какой ещё капитализм, почему мы должны америкашкам проигрывать? Мы их победить должны.
– Да, хорошо оказывается у нас тут мозги промывают, не думал я, что таким вот идейным дурачком был. Ладно, проехали, не обижайся.
– Не, чего, правда капитализм строить будут или ты пошутил?
– Правда, правда. В девяносто первом, когда кризис грянул, и наш Союз приказал долго жить, все республики сразу независимость объявили, тут такой беспредел начался. Цены на всё бешеные, а продуктов нет, по магазинным полкам как будто орда прошлась, ну совсем ничего не было. Зато сейчас лафа, чего только нет, были бы деньги купить можно хоть чёрта, хоть слона, хоть самолёт, короче всё что захочешь.
– И что, покупают?
– Самолёт это мелочи, некоторые целые острова покупают, строят себе отдельно взятые княжества, а уж про виллы и особняки я и не говорю. У нас миллиардеров скоро будет больше чем в штатах. В своё время подсуетились сволочи, понаворовали, а теперь жируют. Ты вот про Остапа Бендера читал, там воровали вагонами, так это мелочи, а в наше время воруют месторождениями, да заводами. Самые большие деньги в основном на нефти, да на металле.
– А кто же им позволил, и почему их не посадили?
– Ну ты даёшь, да сажают тех, кто рубль украдет или сто, например, а кто ворует миллионы, тот уважаемый человек, таких не сажают. Ты думаешь сейчас по-другому? Да всё так же, те, кто у руля, тот и гребёт под себя дай боже. Я даже песню слышал о том, как начальственные сыночки сходят с ума, потому что им больше нечего хотеть. Они могут себе позволить, например, на выходные слетать куда-нибудь на Гавайи, чтобы просто искупаться, а ты когда-нибудь слышал, что бы сыночка министра или ещё какой шишки посадили за что-нибудь?
– Слушай, ты всё про миллионы, да про миллионы, а сколько ты сам денег получаешь?
– Да так, не много, тысяч восемь, девять.
– Ого, ничего себе не много, врешь, небось?
– Какой смысл мне врать, просто деньги у нас давно другие. В своё время я больше миллиона получал, а толку то что, если хлеб в магазине тогда семь тысяч стоил. Всё в мире относительно. По этому поводу можешь почитать Марк Твена «Янки при дворе короля Артура», там довольно доходчиво про разные цены и заработки написано. У нас в стране ведь тоже в двадцатые годы «керенки» на метры считали. А в девяностые я и сам помню, какие очереди были у касс в магазинах из-за того, что приходилось кучу денег считать. В магазин с целыми пачками денег ходили, а то чуть ли не с мешками.
– Да, что-то с трудом верится, ну ладно, с деньгами, как я понял, разобраться трудно, а что ты там сказал про Советский Союз?
– Что сказал, да ничего, просто нет больше такого государства и всё. У нас, когда президента попытались сместить, все республики, как одна, сразу в разные стороны разбежались, все себе суверенитета захотели. На этом и закончился наш «Союз нерушимый». Правда, сейчас некоторые жалеют, что откололись от России, но, как говорится, поезд уже ушёл.
– Как, совсем все? А что же тогда осталось?
– Что осталось? А то и осталось, что раньше называлось РСФСР, теперь гордо звучит РОССИЯ! Вот так то. Зато на чемпионатах мира сразу сколько команд добавилось, да и в ООН тоже, государств же стало больше. Теперь каждая бывшая республика – суверенное государство. В Европе границы потихоньку стираются, а мы новые строим.
Тут их мысленную беседу прервала учительница. Она, оказывается, уже с минуту пыталась привлечь к себе внимание Серёжи, но без взаимности, до тех пор, покуда к его боку не приложился локоть соседа.
– Может быть, нам наш новенький поведает, о чём это он так задумался, а то вдруг мы его отвлекли от решения мировых проблем такими мелочами, как «Война и мир» Толстого? Может мне лучше выйти и не мешать товарищу заниматься своими делами? Или, ещё лучше мы все покинем помещение? – Ехидно поинтересовалась учительница.
Серёжа растерялся и не знал что ответить, но тут решил взять на себя этот удар Сергей. Он помнил, что очень не любил эту преподавательницу, она всегда к нему придиралась по мелочам, вечно пыталась выставить его посмешищем. Бывают такие люди, которые не нравятся друг другу с первого взгляда, здесь как раз была такая ситуация. Сергей сразу завёлся.
– Ну зачем же такие крайности, я тоже уважаю Толстого, и его романы тоже, но неужели человек не может иногда задуматься ещё о чём-нибудь, кроме Толстого, хотя бы и на уроке литературы? Может я и не прав, но тогда прошу прощенья. Обещаю, что постараюсь ни о чём не думать на ваших уроках.
Елена Дмитриевна, так звали преподавателя литературы, хотела сказать ещё что-то, по всей видимости ехидное, но потом передумала и решила задать вопрос, как говорится, по теме: – ну хорошо, ответьте мне, какой смысл вкладывал Лев Николаевич в само название романа «Война и мир»?
Сергей решил немножко поиздеваться. На данный момент, конечно, никто не знал тех приколов, что были в его время.
– Вопрос, конечно, интересный, – начал он, – вообще-то трудно сказать, о чём мог думать Толстой, называя свой роман «Война и мир», но как считает современная наука в своём большинстве, это название было выбрано не случайно. Лев Николаевич Толстой в своём эпохальном произведении хотел показать, точнее показал, как жило, о чём думало, к чему стремилось общество во времена войны с Наполеоном. В то время слово «мир» имело больше значений, чем сейчас. Оно, кроме состояния без войны, также обозначало и само общество. В тысяча восемьсот двенадцатом году светское общество представляло собой особый конгломерат … – Короче, Сергей затянул свою демагогию до тех пор, пока не прозвенел звонок на перемену. Елена Дмитриевна обалдело взяла журнал и вышла из класса.
– Ну ты даёшь, – восхитился сосед по парте Мишка, – это же надо, как ты эту выдру подколол, и откуда ты такой умный взялся, в какой интересно школе учат так лапшу на уши вешать?
– Да ладно тебе, просто не люблю когда надо мной издеваются.
– Ничего себе не любишь, да она даже задание на дом не задала. Такого с ней ещё не бывало.
Никто не успел ещё выскочить на перемену, как открылась дверь и снова появилась Елена Дмитриевна; – кстати, запишите домашнее задание к следующему уроку…
4
На перемене Серёжа хотел выйти прогуляться, но его обступили ребята и засыпали вопросами. Серёже до самого звонка пришлось удовлетворять их любопытство. Потом была математика, география, французский, физика, химия, наконец, уроки закончились и Серёжа, вместе с соседом с последней парты Лёхой, отправился домой.
Лёха был длинным парнишкой, весь рыжий, даже ресницы, а веснушек по всему лицу и не сосчитать. Слова из него сыпались как из рога изобилия. Серёжа узнал, что живёт с Лёхой в одном доме, что у Лёхи есть младший брат и сестра, что переехали они сюда две недели назад, что…, короче информации было столько, что голова пухла. Наконец добрались до четвёртого подъезда, и, попрощавшись с Лёхой, Серёжа поднялся на свой девятый этаж.
Дома уже была сестра Машка, она сидела за столом и старательно делала уроки. От усердия она склонила голову набок и даже высунула язык.
– Ну и как тебе в новой школе? – поинтересовался Серёжа. – Познакомилась с кем-нибудь?
– Ой, у нас такая смешная девочка в классе, Соня Багривлевская, ну такая смешная, а как она про себя смешно рассказывает, ну просто животики надорвёшь от смеха. Она в портфеле такую куклу носит, ну такую смешную, такую смешную. А косички у неё ну такие смешные, ну такие смешные. – Затараторила Машка.
– Ладно, хватит отвлекаться, делай уроки, а то ты готова все уши прожужжать своей Сонькой. Вот смешных ошибок понаделаешь, и будешь как твоя Сонька, ну такая смешная, такая смешная. Пиши, пиши, не торопись, а я пока полежу, почитаю.
Серёжа вытащил из портфеля какую-то книжку и улёгся на кровать. Он сделал вид, что читает, а сам начал приставать к Сергею. – Слушай, а ты кока-колу пил?
Сергей, до этого момента, ни во что не вмешивался, а всё больше смотрел, как он жил раньше и ему становилось всё тоскливее. Может он ребёнком на многие вещи просто не обращал внимания, но сейчас, со стороны в глаза явно бросалась та бедность, а скорее даже нищета, в которой он жил со своей семьёй. Да, надо что-то делать. Между тем, любые его действия неизбежно внесут какие-то изменения не только в настоящее, но и в будущее. Так называемый эффект бабочки. Правда убивать его никто не будет, но что будет с ним там, в его настоящем?
Эх, знать бы, что там с ним творится. Если уже умер, то тут и думать нечего, надо действовать, а если жив? Сколько времени он ещё пробудет в этом теле? Да и будет ли куда возвращаться? Если что-то рассказывать Серёже, то что можно, а чего не стоит. Сделаешь из ребёнка диссидента, посадят его потом здесь по твоей же милости. Нет, всё-таки из нищеты надо попытаться как-то вытянуть уже сейчас. Тут он понял, что Серёжа пытается от него добиться ответа на какой-то вопрос.
– Да, ты что-то спросил?
– Я тебя спрашиваю, ты кока-колу пил?
– А, кока-колу, да, пил. А ещё и пепси-колу, и фанту, и спрайт и вообще чего я только не пил.
– А она вкусная, а что вкуснее из того, что ты назвал?
– Да так себе, из всей этой ерунды мне больше всего нравится яблочная фанта, но лучше всё-таки пить сок, меньше всякой химии, да и полезней.
– Слушай, а сколько твоим детям лет и чем они любят заниматься?
– Ну, старшему двадцать два, потом семнадцать, пятнадцать, а дочке, как и тебе тринадцать. А чем занимаются? Да все они любители за компьютером посидеть, в разные игры поиграть. А особенности; старший любит отдыхать за границей, а ещё гонки «формулы-1», средний – экстремальные поездки на велосипеде, младший – играть на электрогитаре и петь, ну а дочка любит заниматься всем помаленьку. Я тебе их имён специально не называю, что бы не грузить раньше времени. Ведь теперь может всё измениться, и чем больше я здесь буду находиться, тем больше вероятность изменений и тем заметнее будут они в будущем. В принципе, меня устраивает моя прошлая жизнь, хотя прожить по-новому тоже было бы интересно. Я тут долго думал, вмешиваться мне в твою жизнь, или не стоит, и пришёл к выводу, что если пробуду здесь долго, то всё равно рано или поздно вмешаюсь. Так что, считай, у тебя появилась нянька, которая будет следить за тобой и оберегать денно и ночно.
– Да, с одной стороны неплохо, а с другой – никакой личной жизни, и никуда от тебя не денешься.
– Если бы я мог чего-нибудь изменить, я сюда ведь тоже не рвался, может что-нибудь потом прояснится. Вот ведь странно, у меня любимый фильм «Назад в будущее» называется, там главный герой – мальчишка, он попадает в прошлое и меняет судьбу своего отца, да и свою тоже. Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. В том фильме всё заканчивается просто отлично, надеюсь, что и нам повезёт.
– Да, и я тоже надеюсь.
– Ты пока занимайся своими делами, а я подумаю, что можно сделать, как говорится, для лучшей жизни. Всё равно мне делать нечего, а сидеть без дела я как-то не привык. Это тебе не при социализме, у нас хочешь жить – умей вертеться, за тебя никто просто так беспокоиться не будет, а тем более что-то делать.
– Ладно, думай, а я пойду с Лёхой погуляю. Он мне свой адрес дал, просил зайти, если на улицу выйду.
И Серёжа стал одеваться, а Сергей думать, как может тринадцатилетний ребёнок, да ещё в эпоху победившего социализма улучшить своё существование. Мысли у Сергея были невесёлые. Как использовать тот багаж знаний, которым он обладал, применительно к данной ситуации? Как обратить эти знания и богатый опыт в более осязаемую сущность, такую, как звонкая монета или другие материальные блага? Прежде всего, надо разложить всё по своим полочкам.
Итак, новые научные достижения. На счёт их практического применения он не обольщался, слишком много разных разработок и предложений в это время пылилось на полках, но всё-таки, подав заявку, можно было получить хоть что-то, вопрос – как? Кроме свидетельства о рождении, как он понимал, никаких других документов у него не было. А это документик хлипковат будет. Действовать через кого-то, это значит не только делиться, но и возможно посвящать в какие-то подробности. Тоже не сахар, но как вариант возможен.
Дальше, в области медицины. Так, про генную инженерию можно забыть, на данном этапе здесь работы были в зародышевом состоянии, если не хуже. Интересно, что здесь учёные знают про стволовые клетки? В его времени начинался прямо-таки бум в этой области медицины. Как же, чуть ли не вечная молодость, да и от всех болезней панацея. Ладно, этим мы попозже займёмся. Про персоналки можно ещё долго не вспоминать, хотя если применять военные технологии. Но с военными связываться не хотелось, да и не стоило. Себе дороже. Так, а что у нас на счёт практических навыков?
5
Между тем, Серёжа уже заскочил в гости к Лёхе, и ждал, когда тот оденется. Лёха, по ходу дела, познакомил его со своим младшим братом и сестрой. В их семье все были рыжими. Серёжа обратил внимание, что кроме двух столов, одного на кухне, а другого в одной из трёх комнат, нескольких стульев и табуреток, да ещё трёх кроватей и старого покарябанного серванта, с не менее старой посудой, в квартире ничего больше не было. У него в доме такого свободного пространства не наблюдалось. Лёха предложил ему поесть макарон из большой зелёной кастрюли, но Серёжа вежливо отказался. Наконец они выскочили на улицу.
Для февраля стояла тёплая погода. Хотя солнца и не было, но снег слегка подтаял и хорошо лепился. Они немного побросали друг в друга снежками, а потом начали катать большие шары из снега, чтобы построить крепость. Эта весёлая работа не заняла у них много времени.
Сначала Серёжа сидел за снежными стенами, а Лёха его атаковал, потом они поменялись местами. Было весело. Потом, они мокрые, но довольные, с рёвом разрушили своё сооружение. Не переставая бросаться друг в друга снежками, они бегали вокруг разрушенной крепости и пытались как можно больше вывалять соперника в снегу.
Увлёкшись борьбой, ребята не сразу заметили, что их обстреливают снежками двое ребят постарше. Удары этих снежков были довольно чувствительные. Большие парни запускали их со всей силы. Серёжа, разозлившись, тоже со всей силы запустил в ответ снежок. На его беду, тот нашёл свою цель, и с силой врезался в коротко стриженую голову одного из ребят. Раздался смачный звук «чпок» и, как в замедленной съёмке, снежок разлетелся в дребезги, что очень рассмешило Серёжу.
Но здоровым ребятам было не до веселья, и дружно, с криками, – убью гада, – они бросились за Серёжей. Серёжа, воспринимая всё это как игру, начал убегать от них. Он забежал в Лёхин подъезд и помчался вверх по лестнице. Потом, слегка притормозил, и когда ребята, которые гнались за ним, оказались совсем близко, резко развернулся и, перемахнув через перила, помчался уже вниз.
Выскочив на улицу, он как-то растерялся и не знал что ему делать дальше. Да и надоела ему эта игра. Пробежав ещё несколько шагов, он остановился у соседнего подъезда. Тут его и настигли преследователи. Причём, его сбил с ног, и навалился сверху не тот «лысый», в которого он попал снежком, а другой, очень даже волосатый. Свирепое выражение его лица не обещало ничего хорошего. Он начал методично лупить Серёжу, стараясь причинить ему как можно больше неприятных ощущений. Серёжа пытался вывернуться из-под обидчика, но у него, не смотря на всю его ловкость, ничего не получалось. Он уже собрался разреветься, но тут случилось почти невозможное. Каким-то неуловимым движением он вдруг сбросил с себя обидчика.
– Ну ты, козёл, что пристал к маленькому? Сам затеял игру, а если тебе не понравилось, так сразу надо по лицу бить что ли? Думаешь, если такой здоровый, тебе и сдачи дать некому? – Зло бросил свои слова Серёжа, точнее Сергей.
– Ах, ты ещё и выступаешь? Размажу козявка, – и парень захотел врезать Серёже по лицу, но в ответ сам получил каблуком между ног. Он, матерясь, согнулся, но в этот момент из его глаз брызнули искры, а потом и ещё один сильный удар по носу лишил его ориентации. Он сначала неуклюже сел, а потом и вовсе повалился в снег. Из носа двумя ручьями лилась кровь.
Серёжа обалдело смотрел на дело рук своих. Он никогда не думал, что может с такой жестокостью отделать этого бугая. Да когда тот очухается, он же убьёт его. Лёха, который всё это время стоял в стороне и не спешил ему на помощь, тоже мне друг называется, смотрел на происходящее раскрыв рот. Лысый парень вдруг заревел и удрал в подъезд. Серёжа хотел помочь подняться лежащему лохматому, но мысленный голос Сергея остановил его.
– Извини, что я вмешался, но этот парень здорово отлупил бы тебя, а потом бил бы тебя при любом удобном случае по поводу и без повода. И вообще, ни о чём не жалей и ничего не бойся. Если этот тип, когда очухается, захочет отомстить, то его просто надо добить, чтобы навсегда отучить даже от мысли поднимать на тебя руку. А если ты вдруг проявишь слабость и пожалеешь его, считай ты пропал. Этот тип тебя точно жалеть не будет. Запомни это, и учись быть с некоторыми людьми жестоким. Ты рос почти как в деревне, где все друг друга знают, и напрасно и с такой злостью тебя никто не обижал. Здесь совсем другое дело, с волками жить – по-волчьи выть. Не принимай близко к сердцу то, что я сейчас сделаю.
Сергей подошёл к начавшему приходить в себя лохматому. Размазывая кровь по лицу, тот с ненавистью смотрел на Сергея.
– Убью зараза, – прохрипел он и попытался вскочить и схватить Сергея. Это ему не вполне удалось. Сергей со всего размаха ударил его ногой по лицу. Лохматый снова завалился в снег. Сергей наклонился и схватил его за волосы.
– Ну ты, щенок, – сказал он, – если ты ещё не понял, объясняю для тупых, никогда, ты слышишь, никогда ты не смеешь поднять на меня руку. Ты даже косо посмотреть на меня не имеешь права. А если вдруг ты посмеешь всё же хоть чего-нибудь, то я тебя просто убью, и ни чуть об этом жалеть не буду, что бы со мной потом не случилось. Ты это понял, козёл? Не слышу ответа, ты понял?
– Понял, понял, – прохрипел лохматый. В его глазах была уже не злость, а животный страх. Сергей выпустил из кулака чужие волосы и, не оглядываясь, пошёл домой. Настроение было напрочь испорчено. Мало того, что пришлось проявить такую жестокость, так ещё и бока надсадно болели. Да, хорошенькое продолжение дня. И вообще, в первый же день, и такие сюрпризы. Весело живётся молодёжи, ничего не скажешь, он забыл, что в его жизни была и такая сторона.
Хотя он уже давно не дрался, но всё же какой-то опыт остался. Не зря в своё время он ходил и на дзюдо, и на карате, да и когда учился в техникуме, а ещё позже, когда в армии служил, драться приходилось часто. Вот теперь и пригодилось. Вряд ли бы он выкрутился из-под этого лохматого, если бы не прошлый опыт. А жестокость – это приобретение перестроечного времени.
– Да что же это творится такое, на улицу спокойно выйти нельзя! Хулиганов развелось, управы на вас нету! И куда только милиция смотрит? Да кто же тебя так? – Раздались сзади старушечьи вопли. Сергей обернулся и увидел бабку, которая причитала над лохматым. Рядом с ней стоял лысый и показывал на Сергея пальцем.
– Только бабки мне сейчас и не хватало, – подумал Сергей и поспешил скрыться в подъезде.
6
Пока Серёжа занимался своими делами, Сергей всё думал, что можно предпринять для добычи денег. Хотя, как говорится, не в деньгах счастье, но деньги – это средство для того, чтобы чувствовать себя более комфортно. А когда человек находится в комфортных условиях, у него душа радуется. А для счастья как раз и надо, чтобы душа радовалась. Вот и пусть другие говорят, что будут счастливы и в шалаше, но Сергей предпочитал быть счастливым в более благоприятных условиях.
Чтобы заработать деньги, можно применить свои практические навыки. Сергей неплохо разбирался в телевизорах, у него даже несколько лет была радиомастерская, где он с ребятами ремонтировал различную радиоаппаратуру. Но сейчас у него нет ни одного инструмента, не говоря уже о приборах. Да и много ли найдётся людей, что подпустят мальчишку к технике.
Он мог довольно прилично столярничать; когда после знаменитого дефолта ему пришлось искать работу, нашлось место в столярке. Хотя столярное ремесло далеко от его специальности, но ему нравилось работать с деревом, да и получалось совсем неплохо. Дома даже стояла некоторая мебель, изготовленная его руками, чем он гордился. Если ему удастся найти общий язык с преподавателем труда, то может чего и получится. Надо попробовать.
Что ещё? Когда он учился в МИФИ, то зарабатывал тем, что делал приборы для электропунктуры. Интересно, а рефлексотерапией сейчас в Союзе кто-нибудь занимается, или ещё её время не пришло? То, что через десять лет заниматься будут, он знал точно, но сейчас? Да, этим тоже надо поинтересоваться.
Можно попробовать писать фантастические романы о будущем, но кто примет здесь такое будущее, да и кто его напечатает? Попасть в союз писателей шансов никаких, а без корочки тут не печатают. Да и по идейным соображениям он далеко не подходит, воспевать коммунистический рай это совсем не в его характере.
Можно, конечно, заняться плагиатом, и выдать на гора популярные в его время произведения. Но воспроизвести текст как в оригинале он попросту не сможет, кишка тонка. Так что этот вариант тоже не проходит.
Ага, а эстрада? Сколько хитов он знает, за всё это время столько всего насочиняли. Уж тексты песен вспомнить можно, а, в крайнем случае, можно и отсебятины добавить. Со словами-то просто, а что делать с музыкой? Музыкального слуха у него отродясь не бывало, да и грамоте музыкальной не обучен. Если только напеть кому-нибудь.
Он вспомнил, что в его классе учился Валерка Турянчик, да ещё Серёжка Житков. У них-то со слухом было всё нормально, да и на гитаре они играли неплохо. Правда, учиться игре на гитаре они вроде бы начали только в следующем классе. Житков потом здорово играл, даже выступал в каком-то ансамбле, и друзей музыкантов у него было много. Сергей помнил, что часто подзарабатывал тем, что делал разные примочки к гитарам: квакушки, фуссы, ревербераторы, а Житков их распространял среди своих знакомых. Да, но, кажется, тогда тот уже учился в институте, а Серёжа в техникуме. Но всё равно этот вариант отбрасывать не стоит.
– Ну вот, задумался, а тут дело похоже начало принимать скверный оборот. Похоже, что меня будут скоро бить. – Очнулся Сергей. Оказалось, что в данный момент он мчался по лестнице, а за ним гнались два злых шкета. Он почти сразу вспомнил, чем закончилась для него та погоня, тогда его догнал вот этот злобный тип, известный в районе хулиган по кличке «Лохматый».
Этот Лохматый был очень вредным и довольно-таки жестоким типчиком, такое понятие, как жалость к ближнему, для него не существовало. Сергею тогда здорово от него досталось, да и потом перепадало. А закончились побои только тогда, когда Сергей смог дать достойный отпор, да и то не с первого раза. Уж больно не хотел терять своих жертв Лохматый. Так, вот он уже придавлен к земле, ну что же, пора действовать.
Вывернувшись, он со всей силы стукнул Лохматого по тому месту, которое в его время любили называть не иначе, как Фаберже, а когда тот согнулся, ухватил его за волосы и пнул коленом в лоб, а затем и по носу. Он не успокоился даже когда Лохматый свалился в снег. Схватив его снова за волосы, Сергей поинтересовался, понятно ли этому типу, что связываться с Серёгой опасно для здоровья. Но в глазах Лохматого было больше злости, чем страха; значит, не понял. Пришлось добавить более убедительный аргумент, ногой по лицу. Так сейчас, наверное, никто не дрался, и результат появился сразу. В глазах у Лохматого был уже даже не страх, а просто ужас. Подкрепив свою победу словами и смачным плевком, Сергей отвернулся и пошёл прочь. Уже стоя у двери подъезда, он услышал крики бабки.
– Только бабки мне сейчас и не хватало, – подумал Сергей и поспешил скрыться в подъезде.
7
Серёжа сидел на кухне и тихо скулил. Сергей, как мог, успокаивал его.
– Ну как ты смог ударить по лицу ногой, да ещё лежачего, – всхлипывал Серёжа, – это же подло. Так никто не поступает. А ты, ты…
– Да, я ударил, и если бы он не испугался, я добавил бы ещё сильнее и бил бы его до тех пор, пока он не сломался. Ты сейчас слишком наивный, ты думаешь, что он пожалел бы тебя, а я точно знаю, что не пожалел. В моей прошлой жизни он меня бил ещё пару лет. Бил всегда, когда я ему попадался на глаза. И кончилось это только тогда, когда я вырос, и смог ему серьёзно ответить, да и то не один раз пришлось с ним драться.
– А уж сколько раз он мне и нос разбивал, – горячился Сергей – и ногами по рёбрам доставалось, а морального унижения выше крыши, а это хуже всего. Нет, я ни сколько не жалею, что избил его, и ты не жалей, а лучше, чтоб ты сам мог постоять за себя, я тебя научу немножко карате и дзюдо. А ещё покажу некоторые приёмы уличной драки, которых нет ни в одной борьбе.
– Хорошо, – начал успокаиваться Серёжа, – научи меня, а то вдруг ты исчезнешь, а мне опять придётся с кем-нибудь драться.
Сергей начал показывать разные приёмы. Оказалось всё очень просто; когда Серёжа повторял движения, Сергею оставалось слегка подкорректировать, а после четвёртого, пятого раза уже приём получался как надо. Через какие-то полчаса Серёжа мог делать то, что другим давалось только после длительных тренировок. Когда через час Сергей выдохся и сказал, что на сегодня хватит, Серёжа всё ещё рвался в бой. Так ему это понравилось. Да и кому не понравится так легко учиться.
– Хватит, хватит, а то завтра будет заняться нечем, теперь давай под душ, – сказал Сергей, – вон, ты же мокрый весь как мышь.
Серёжа отправился в ванную комнату. Он открыл воду и начал раздеваться.
– Ты что, так и полезешь под душ? А переодеваться во что будешь?
– Как во что, а зачем переодеваться? – удивился Серёжа.
– Да, смотрю у тебя с личной гигиеной сильно запущено. И ты собирался нацепить на себя вот это мокрое и воняющее потом бельё? И тебе не жалко будет пачкать своё чистое тело? Ну ты даёшь, неужели я был вот таким? Придётся и на этом поприще с тобой поработать. А ну-ка дуй за чистыми трусами и майкой. Серёжа с большой неохотой отправился за одеждой. В комнате Машка играла с куклами.
– А что это ты там ногами в коридоре махал, это что, зарядка такая?
– Да, да, зарядка, карате называется.
– А ты научишь меня такой зарядке, я тоже хочу так ногами махать.
– Если хорошо вести себя будешь, может быть и научу, – ответил Сережа, доставая из гардероба майку и трусы. – Ладно, мне некогда, я купаться пошёл.
После душа Серёжа решил подкрепиться. На кухне, прямо на плите, стояла кастрюля с супом. Серёжа зажёг газ и крикнул сестре, – Машка, ты обедать будешь?
Машка сказала, что будет. – Тогда иди сюда, – позвал Серёжа. Сергей обратил внимание, что на кухне кроме стола и двух табуреток ничего, даже холодильника нет.
– Как же они без холодильника живут? – подумал Сергей, – ну ладно, сейчас зима, продукты можно и на балконе хранить, ну а летом? Хотя, есть ли они эти продукты? Это он у себя дома привык, что оба холодильника всегда набиты почти под завязку, а как было с продуктами тогда, а точнее сейчас, он совсем не помнил.
Серёжа с Машкой ели суп. Сергею суп показался не ахти, сам он готовил гораздо вкуснее, хотя раньше считал, что дома неплохо готовят.
– Слушай, родители придут домой наверно часа через два, не раньше. Давай им сюрприз сделаем, приготовим что-нибудь на ужин. Дома наверняка есть какие-то продукты. Заодно, и ты полезному делу поучишься.
– Можно конечно попробовать. Но я не знаю, что у нас есть дома. Давай посмотрим.
На балконе нашлось не так уж много чего, но достаточно, чтобы приготовить картошку и бефстроганов. Серёжа под чутким руководством Сергея мелко порезал мясо и лук. Потом всё это стал обжаривать на сковороде. Когда мясо и лук обжарились, он убавил газ и накрыл сковородку крышкой, пусть потушится, а сам сел чистить картошку. Сергей хотел приготовить картофель фри, но второй сковородки не нашлось, да и масла оказалось маловато. Что ж, бефстроганов можно и с картофельным пюре поесть.
Через полтора часа ужин был готов. Серёжа с гордостью смотрел на дело рук своих. Готовый результат всегда доставляет удовольствие, особенно когда получается всё, что ты задумал. Хоть и с подсказками Сергея, но это он сделал сам, и получилось даже очень вкусно.
Вечером, когда пришли родители, они похвалили Серёжу за ужин, а мама спросила, кто его научил так готовить.
– Да друг у меня появился новый, – похвастался Серёжа, – он меня и научил, а ещё он много всяких приёмчиков знает, обещал тоже научить. Я уже могу некоторые делать.
– Хороший у тебя друг появился, – сказала мама, – он что же, учится с тобой в одном классе?
– Ну да, вроде бы, – Серёжа понял, что если этот разговор продолжится, то придётся что-то врать, а не хотелось, – ладно, пойду я уроки делать, а то на завтра уже назадавали целую кучу, – и он быстро удрал к себе в комнату.
8
На следующий день у Серёжи было всего четыре урока, причём последним был труд. На труде, их учитель Вадим Петрович рассказывал, как работать с рубанком, а потом они строгали ручки для молотков. Серёжа, не без помощи Сергея, быстро соорудил целых три ручки, насадил на них молотки и даже клинышки забил, чтоб не соскакивали. Вадим Петрович похвалил Серёжу и поставил ему пятёрку. Сергей же, не зная как лучше начать разговор, всё же подошёл к Вадиму Петровичу и спросил, могут ли они поговорить с ним наедине. Вадим Петрович сказал, что можно, этот урок на сегодня у него последний, а потом он свободен.
– И о чём ты хотел со мной поговорить? – спросил он Сергея, когда тот подошёл к нему после урока.
– Да я тут вот подумал,– начал Сергей – здесь у вас целая мастерская и дерева разного много, а с мебелью сейчас туго, можно было бы здесь что-нибудь сделать для дома, да и знакомым тоже. Вы меня понимаете. Не бойтесь, я много чего умею делать. Меня, когда я ещё был совсем маленьким, отец научил. Я и пилить могу, и строгать, и на любых станках работать. В чертежах я тоже разбираюсь. Да и вам, наверное, надоели все эти ручки, молоточки.
– И откуда ты такой шустрый на мою голову взялся? Ишь ты, мебель ему подавай, а что скажет директор школы, если застанет тебя за этим занятием, да не дай бог чего случится, ещё поранишься. – Идея ему видно понравилась, но он боялся, а вдруг его за халтурой застукают. – Меня же выгонят сразу из школы, а то и посадят.
– А вы организуйте что-то вроде кружка «умелые руки», и прятаться не надо, да и зарплату за дополнительную нагрузку могут добавить. Тогда и делать можно будет всё что угодно.
– Да, об этом я как-то не подумал, – сказал, почёсывая затылок, Вадим Петрович,
– а что, можно и попробовать. Ладно, прохиндей, показывай, что ты там ещё умеешь.
Сергей обрадовался, кажется получилось, клюнул трудовик на его удочку. Он быстро нарисовал на тетрадном листочке, как будет выглядеть ножка будущей табуретки и показал рисунок Вадиму Петровичу. Тому рисунок понравился, и он разрешил Сергею выбрать любую деревяшку из той кучи, что у стены. Сергей не замедлил воспользоваться такой удачей. Так легко удалось уговорить этого трудовика. Когда прозвенел звонок, извещавший окончание очередного урока, рядом с токарным станком лежало четыре ножки, все красиво выточены и гладко ошкурены.
– Нет, ты просто я не знаю кто, – сказал изумлённый Вадим Петрович. Он задумчиво крутил в руках одну из ножек. – Прямо ураган какой-то. Хотел бы я посмотреть, как тогда твой отец работает.
Побеседовав ещё минут пятнадцать с трудовиком о том, о сём, Сергей в отличном настроении отправился домой. Серёжа разделял приподнятое настроение Сергея, и всё в его жизни казалось таким весёлым и праздничным. Холодным душем для него стало всё, что произошло, когда он уже начал открывать дверь своего подъезда.
Какой-то мужик, стоявший рядом с подъездом, вдруг схватил его за ухо и стал изо всей силы тянуть вверх. Было очень больно, к тому же и в ухе что-то треснуло. А мужик всё тянул и приговаривал: – будешь знать, как моего сына обижать, он из-за тебя теперь сидит дома и боится на улицу выйти, да и куда с такой красотой выйдешь, вся морда опухшая и синяя.
– Отпустите дяденька, – пропищал Серёжа – это не я. Не знаю я вашего сына, и не красил я никого. Я же совсем маленький.
– Маленький или не маленький, это мы с тобой ещё разберёмся. Сын утром точно на тебя показал, когда ты в школу мимо наших окон проходил. Если бы с утра так башка не болела, я бы с тобой сразу разобрался.
Сергею было так же больно, как и Серёже, но он всё не мог придумать, как избавиться от мёртвой хватки этого подвыпившего мужика. И кричать бестолку, рядом как назло никого не было. Вот уж влип.
– Отпустите меня, а то я отцу всё расскажу, он у меня в прокуратуре работает, – наконец-то нашёлся Сергей. Поверил мужик или нет, но тянуть перестал и хватку ослабил. Он хотел что-то сказать, но в этот момент Сергей, воспользовавшись секундным замешательством мужика, со всей силы ударил его по руке. Ухо выскочило из волосатой лапы, и Сергей сразу же отскочил в сторону.
Злость распирала Сергея, он не надеялся справиться с мужиком, слишком разные весовые категории, но отвадить от последующих нападок следовало бы. Мужик сначала бросился за Сергеем, но Сергей перескочил через высокий сугроб, который намели дворники. Лезть через сугроб мужик явно не хотел, а Сергей далеко убегать тоже не собирался.
– Эй ты, сопляк, иди сюда, поговорим.
– Ты что, меня за дурака считаешь что ли, я и отсюда могу поговорить, – ответил Сергей – и вообще, о чём мне разговаривать с зэком?
– Кто это здесь зэк, где ты видишь зэка?
– Где вижу, да перед собой, стоит мне только капнуть на тебя отцу, и сразу найдётся пара свидетелей, что ты меня совратить хотел, а таких орлов на зоне ох как любят. Так что быть тебе «Зинкой».
– Как это Зинкой, ты на что это козёл намекаешь?
– Ха, когда станешь, сразу поймёшь.
Мужик рванулся за Сергеем, но тот просто отпрыгнул в сторону. Мужик, зарывшись почти по пояс в сугробе, тоже остановился. Видно до него начало доходить, что Сергей может и не шутить. На его лице различные эмоции быстро сменяли друг друга.
– Ты это…, ты что, серьёзно что ли?
– А ты что, думал с тобой тут играются? Всё на полном серьёзе, так что готовься к новой жизни. – Сергей, конечно, беззастенчиво врал, его отец работал простым слесарем на заводе, но надо было как-то выпутываться из этой ситуации, да и мужика припугнуть на всякий случай. Просто ничего лучшего в его голову не пришло. Может это было и смешно, но мужик купился на такой простой обман.
– Ладно, что ты хочешь?
– Да ничего я от тебя не хочу, надоел ты мне, вали отсюда. – Сергей, уже не обращая внимания на мужика, зашёл в подъезд. – Ну и семейка, ну и уроды. Вчера бока намяли, сегодня чуть без уха не остался. Пока приживёшься на новом месте, на твоём теле живого места не останется, – пожалел он себя.
Дома он завалился на кровать. Настроение было паршивое, делать ничего не хотелось. Сестра что-то лепила из пластилина, то ли самолёт, то ли птичку и на разговоры её тоже не тянуло.
– Ну что, орёл, весело на новом месте живётся? – спросил Сергей.
– Да уж, веселее не придумаешь. С тобой и драться научишься, и врать, и вообще чёрти чему. Жил себе спокойно, никого не трогал, а тут на тебе.
– Ну, допустим, и без моего вмешательства у тебя бы проблемы были. Снежком по лысине запустил ты, снайпер хренов. С этого ведь всё началось. Я только стараюсь вытащить тебя из дурацких положений. Хоть и не очень хорошо, но пока мне это удаётся. Ладно, что было, то прошло, хватит хандрить, пойдём что ли спортом позанимаемся, говорят от дурных мыслей хорошо отвлекает.
После небольшой разминки начали отжимания на руках, а потом качали пресс. Это были слабые места Серёжи. Хоть он и имел уже первый юношеский разряд по гимнастике, и фигура у него была вроде спортивная, но руки были не то чтобы слабоваты, но какие-то тонкие. Просто надо было набрать немного мышечной массы. С его росточком, где-то сантиметров под сто сорок с мелочью, хотелось выглядеть хотя бы чуть-чуть покрепче. Сил в принципе у него хватало, но со стороны он выглядел просто дохляком.
Потом отрабатывали приёмы, потом душ, а после душа Сергей предложил заняться основами электроники. Серёже все эти занятия нравились. Приятно было услышать в наушниках кроме шипения ещё и голос какой-то радиостанции. Первый собранный им приёмник из подручных средств всё-таки работал. Машке тоже захотелось собрать себе такой же приёмник, но всё, что можно было использовать для сборки приёмника, было уже использовано. Серёжа обещал ей в скором времени найти нужные детали и помочь сделать такой же приёмник, и даже лучше.
Короче, день оказался насыщенным, и скучать было некогда. И про кулинарию не забыли. Вместе с Машкой они на ужин приготовили курицу, запечённую в духовке с кашей и яблоками. Серёжа был очень доволен результатами своих трудов, а как радовалась Машка.
| | | | Обсудить на форуме |
| |
