| Литературное общество Ingenia: Дмитрий Зотиков - Автобус на Эверест | | Автобус на Эверест | | Быть богатым человеком в России до революции было престижно, при советской власти - нескромно, в наше время - нерадостно. Богатый человек не может позволить себе совершать простые человеческие поступки, как-то: кататься с горки в рождество в городском парке с девушкой, пить пиво в двенадцать часов ночи в метро с друзьями и попадать в КПЗ из-за отсутствие штампа в паспорте. Богатый человек скован по рукам и ногам моралью высшего света, деньгами и своей службой безопасности.
Анатолий Ефимович Уголь был очень богатым и, вследствие этого, весьма и весьма закомплексованным человеком. У него было все. Перечислять это все довольно утомительно, достаточно сказать, что при Борисе Николаевиче господин Уголь на посту вице-премьера занимался приватизацией.
Пятнадцать лет Анатолий Ефимович вкалывал как каторжный. Он продавал и покупал, получал и раздавал, бил, давил, крушил и мочил конкурентов в местах общего пользования. И все ради кого? Конечно же, ради ее, Маши. Точнее Марии Львовны, своей любимой женушки, уже третий десяток лет стоящей на страже супружеской верности.
- Черт бы ее побрал, - Анатолий Ефимович поморщился и, подобрав поля бобровой шубы, сел на заднее сиденье автомобиля. - Саша, гони в Белый Дом.
Начальник службы безопасности Александр Глотов кивнул и нажал на газ. После очередного покушения ему и только ему Уголь доверял управление своим бронированным "Линкольном".
Два джипа сопровождения, разгребая январский снег, словно приклеенные тащились сзади по пустынному коттеджному поселку.
- Что за жизнь. Ни вздохнуть, ни… - Анатолий Ефимович удержался от грубого слова, так как всю жизнь и сам не ругался и терпеть не мог, когда кто-то рядом с ним мог позволить себе матюгаться. - Без охраны скоро уже и нужду не справишь. Бросить бы все и уехать в какую-нибудь Ивановку!
- Анатолий Ефимович, - Глотов чуть повернул голову, - Вы только скажите. Баня, девочки - все чин-чинарем. Полная релаксация - гарантирую.
- Ты что, Саша. Сейчас в каждой бане по несколько видеокамер спрятано. Только и ждут, сволочи, чтобы я прокололся. - Уголь поежился. Мария Львовна незримо присутствовала рядом и сковывала все его естественные мужские желания.
- Нет, если хотите, я такой вариант найду, что ни одна собака не узнает. Только нельзя никого посвящать и охрану с собой тащить. Так сказать, инкогнито.
Уголь задумался. Мысль об измене Маше его пугала. С, другой стороны, все, абсолютно все люди его круга обзавелись новыми женщинами в разном статусе. Что ж, рано или поздно это должно случится.
- Ну и что у тебя за вариант?
- Дом в деревне в ста километрах от Москвы. Десять лет назад купил его и никому, абсолютно никому, даже своей Люське не рассказывал про него. Так сказать на всякий случай. Все удобства, дом на окраине, только по-тихому надо. Если желаете - устрою по высшему уровню. А Марии Львовне, скажем, что в Давос улетели на форум, или куда подальше.
- Лучше, в Чили, на саммит. Только, Саша, мне одному как-то в твоей деревне делать нечего.
- Понял, только скажите - кто, и я все устрою. Впрочем, я и сам догадываюсь.
- Вот стервец, - Анатолию Ефимовичу очень нравилась Ирочка из его секретариата. Эти съедобные губки и стервозные с поволокой глазки... - Когда?
- В любое время. Поживете у меня пару дней, в баньке попаритесь, все как рукой снимет. А я на другом конце деревни устроюсь у товарища, рыбки половлю. Страсть как люблю зимнюю рыбалку. И вам мешать не буду, и под рукой все время.
***
На подготовку всей операции ушла неделя. В Чили улетел человек, как две капли воды похожий на Анатолия Ефимовича. Встречу его в аэропорту показали по программе "Время". Мария Львовна была нейтрализована.
Ирочка прелестно и немного излишне громко смеялась над анекдотами, которые Глотов травил всю дорогу. Черный джип "Мерседес" увозил Анатолия Ефимовича и его пассию навстречу… Уголь облизнулся и положил руку на колено Ирочки. Та засмеялась еще громче. Жизнь потихоньку налаживалась.
Приехали затемно. В небольшом, но уютном доме горел камин. Висевшие на стенах и лежащие на полу шкуры волков, медведей и рысей выдавали охотничьи пристрастия хозяина. Напротив обеденного стола, сервированного по высшему разряду, была прибита огромная голова лося с шикарными рогами. Лось печально взирал на гостей, которые, впрочем, не обращали на него никакого внимания.
- Вот Анатолий Ефимович, располагайтесь. Баня готова, припасов - море, спальня наверху. Я на связи. Если что - сразу звоните.
- Ладно, Саша, езжай. Спасибо за все.
- Спасибо потом скажите. Ох, горячая девочка чувствую!
- Давай, давай, проваливай. Без тебя разберемся.
Сашка сел в джип и, мурлыкая, - Тореодор, смелее в бой, - уехал на другой конец деревни.
" Вот это жизнь! Без прислуги, без охраны, без жены, детей, внуков, надоевших партнеров по бизнесу и звонков президента. Только я и она. - Уголь даже поежился. - Кайф"!
- Анатолий Ефимович, прошу к столу, - Ирочка уже переоделась и устроилась в высоком кожаном кресле прямо под головой лося. Она, современная рациональная женщина, прекрасно понимала, какой человек ее выбрал, и собиралась набрать максимум дивидендов после этой поездки.
- Не надо, не надо называть меня так официально!
- А как, Анатолий Ефимович. Вы только скажите.
- Ежик, или можно зайчик.
Ирочка поперхнулась коктейлем и долго откашливалась. Затем вызывающе улыбнулась и подмигнула:
- Пойдем лучше в баню, зайчик - попрыгайчик.
У Анатолия Ефимовича сладко заныло там, где давно уже ничего не отзывалось.
Баня была во дворе. Настоящая русская баня, с небольшим бассейном, парилкой, обделанной липой, дубовыми вениками и холодильником, заполненным под завязку. Словом, в бане было все необходимое для культурного, эротического отдыха, кроме одной маленькой детали. Ирочка сразу заметила:
- Ой, ежик, баня-то не закрывается.
И точно, на дверях не было никакого запора. Видно, Глотов не придал этому значения, а зря. Деревня незнакомая, мало ли что.
- Сейчас я Сашку вызову, он быстро все сделает.
- Зайчик, зачем нам третий. Ты же мужчина, придумай что-нибудь.
Уголь выругался про себя. Кайф потихоньку улетучивался. Ирочка проскользнула в предбанник:
- Милый, я жду тебя! - из динамиков полился Джо Дассен, создавая нужную атмосферу.
Анатолий Ефимович провозился где-то полчаса. Нашел кусок проволоки, несколько гвоздей, сделал изделия, которое он гордо про себя назвал - крючок. Впервые за последние пятнадцать лет Уголь что-то сделал своими руками.
- Днем висит, а ночью в норку попадает, - почему-то вспомнил старую пословицу Анатолий Ефимович.
- Зайчик, ну где же ты? - Ирочка в парилке уже вся истомилась в ожидании.
- Иду, иду, рыбка моя, - сказать по правде, Анатолия Ефимовича уже не так тянуло на подвиги. В его возрасте трудно было собраться второй раз. Но Ирочка была кудесницей. Она тихонечко прошлась веничком по всему телу Анатолия Ефимовича, потом все сильнее и сильнее… Потом.
- Нет, зайчик, тебе пока нельзя. Иди отдохни, остынь, и я сделаю такой массаж, что помнить будешь до конца жизни!
Зайчик решил посетить свою родную среду обитания и выскочил на снег. Так по-русски, по молодецки! Зачем при этом он поднял вертикально вверх, только что сделанный собственными руками крючок, Анатолий Ефимович впоследствии не мог объяснить. Прямо по Фрейду получилось. Выскочив на крыльцо, Уголь хлопнул дверью, и нырнул в сугроб. То, что крючок, от удара упав, попал в предназначенную для него норку, он не заметил.
Судьба человека зачастую зависит от мелочей. Чихнул случайно начальнику в затылок и лишился карьеры, опоздал на автобус и не познакомился с женщиной - кондуктором, предназначенной только для тебя. Или вот - крючок, Невзрачная такая деталь. Тьфу. А как повлиять может и на будущее человека и на внешнюю политику государства, однако…
Мороз стоял 25 градусов. Выскочив из сугроба, Анатолий Ефимович, ухая и ахая, обтерся снегом и на мгновение замер, любуясь огромным звездным небом над головой и наслаждаясь оглушительной деревенской тишиной. Не к месту вспомнив императив Канта, Уголь дернул дверь, пытаясь попасть обратно в баню. Он дергал еще и еще, все еще надеясь, что это просто чья-то злая шутка. Осознание создавшегося положения пришло не сразу. Один из самых влиятельных людей государства стоял в ста километрах от Москвы абсолютно голый, если не считать фетровой банной шапки на голове, без всякой надежды выбраться из создавшейся ситуации. М-да, уж.
-Ира, пусти, - прошептал он и заколотил в дверь, - Ирина Владимировна, откройте, умоляю. Но Ирочка парилась в бане под Джо Дассена и ничем помочь не могла.
Анатолий Ефимович поднял голову вверх и завыл по-волчьи. На мгновение ему показалось, что на небе возник лик Марии Львовны. Лик ехидно улыбался.
- Мама!
Ключи от дома, сотовый телефон лежали в бане. Огней в деревне видно не было, только вдали раскачивался одинокий фонарь. Стало по-настоящему страшно. Мороз забирался под кожу.
Внезапно послышался шум мотора, и вдали блеснули фары. Уголь не раздумывал - это был единственный шанс спасти себя. Сначала легкой рысью, потом все быстрее и быстрее он рванул на свет. Анатолий Ефимович, так и не познав женской ласки, бежал, прикрыв шляпой причинное место, бежал, спасая себя для дальнейшей жизни и работы на благо Отечества.
***
Последний рейсовый автобус, пыхтя и поскрипывая изношенной резиной, подошел к остановке. Иваныч открыл заднюю дверь и выпустил бабу Нюру с кучей сумок и свертков. До райцентра оставалось где-то час ходу по такой дороге. А потом сразу домой. Жена, Катерина, нальет положенные после рейса 100 грамм, и к телевизору. По первой программе боевик американский должны крутить. То, что в автобус мимо обалдевшей бабы Нюры заскочил абсолютно голый человек, он не заметил. Иваныч закрыл дверь и автобус тронулся.
Анатолий Ефимович всю свою жизнь думал, что одежда служит для создания статуса. Дорогие костюмы и смокинги, сшитые в одном из самых престижных ателье Лондона, он всегда носил с подчеркнутой небрежностью, свойственной только очень богатым и влиятельным представителям западной цивилизации. О том, что одежда нужна для тепла, Уголь догадался только сейчас, запрыгнув в заднюю дверь старенького ЛИАЗа. Тяжело дыша после бега и стуча от холода зубами, он протер запорошенные снегом глаза и огляделся. В автобусе находилось не более десятка пассажиров. Большинство из них дремало, уткнув носы в воротники. Одна пожилая дама читала. На последнем сидении храпел абориген в ватнике. Возле него валялась пустая бутылка из-под пива. Бутылка противно каталась по салону, все время пытаясь попасть по ногам Анатолия Ефимовича. Уголь, зачем-то подобрав ее, двинулся вперед к водителю. С места кондуктора поднялась толстая женщина с сумкой, полной катушек билетов и перегородила проход. Присмотревшись, она ухмыльнулась:
- Судя по всему, билета у тебя, бедолага, нет.
Анатолий Ефимович не нашел ничего лучшего, как ответить:
- Я - депутат Государственной Думы и имею, поэтому право на бесплатный проезд в общественном транспорте.
Кондукторша обалдела:
- И где же ты удостоверение прячешь, алкаш заезжий? Небось, под шляпой.
- Я вам сейчас все объясню. Только остановите автобус.
- Щас. Мы идем строго по расписанию, - затем без всякой логики кондукторша закричала, - Иваныч, тормози, у нас заяц!
"Вот и Ирочка меня так называла", - почему - то вспомнил Уголь.
Иваныч поглядел в зеркало заднего вида и присвистнул:
- Ого! Таких косых у нас уже давно не бывало. Нет уж Семеновна, меня супруга ждет, разбирайся сама. К тому же, куда его на мороз с голой жопой.
- Господа, - просипел Уголь, - у меня форс-мажорные обстоятельства. Помогите! Дайте хотя бы какие-нибудь брюки.
- Алкашные у тебя обстоятельства, - кондукторша, подумав, прошла в конец салона и сняла с запасного колеса старое, рваное одеяло, - на, хоть срам прикрой.
Автобус, разрезая снежную круговерть, упрямо шел вперед, унося бывшего вице-премьера России, закутанного в пропахшее мазутом одеяло все дальше и дальше от прекрасного коттеджа, от бани с дубовыми веничками, от уже начавшей сходить с ума Ирочки, от прежней, богатой и понятной жизни, унося в неизвестность.
***
Нина Степановна всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в сельской школе и всегда этим гордилась. Гордилась тем, что готовила к новой жизни будущих строителей коммунизма. Гордилась речью самого Сталина сказавшего на съезде партии, что Великую Отечественную войну выиграл сельский учитель. Гордилась до перестройки. Когда страну возглавил лысый человек с бесовским пятном на голове, жизнь Нины Степановны рухнула. Нет, она готова была терпеть очереди за продуктами, в войну еще и не то было, готова была терпеливо переносить наступившую потом инфляцию и нищенскую зарплату. Но появление на свет поколения "пепси" Нина Степановна перенести не смогла. Ученики перестали любить Маяковского и Багрицкого, плевали на Пушкина и Достоевского и смеялись над молодогвардейцами и Макаром Нагульновым. И Нина Степановна ушла в себя. Точнее в свои любимые книги. Только погрузившись в неторопливые события 19 века можно было отдохнуть душой. Вот и сейчас, трясясь в прокуренном автобусе, она держала на коленях томик Тютчева. Голого человека, ворвавшегося в автобус на остановке "Сады" Нина Степановна узнала сразу. Все-таки новости по телевизору она смотрела регулярно, так как приход Путина к власти дал ей какие-то ожидания на возврат прежней жизни.
Подождав, пока кондукторша разберется с зайцем, Нина Степановна подошла к новому пассажиру:
- Господин Уголь, если не ошибаюсь? - спросила она, и, не дожидаясь ответа, врезала ему по морде.
Анатолия Ефимовича по лицу никогда не били. Он, бывало, прикладывал руку. Прислуга не так стол накроет или охрана провинится. Ну так, это же дело житейское. А тут ни с того, ни с сего!
- За что, - прошептал Уголь.
- За все, - спокойно ответила ударившая его женщина и села на свое место.
Появление известного человека всегда вызывает нездоровый интерес у толпы. У него пытаются взять автограф, украсть детали одежды или просто дотронуться. Анатолий Ефимович был знаменит на всю страну, поэтому, когда его личность была опознана общественностью, вокруг Угля собрались все пассажиры автобуса, за исключением мужика, спавшего беспробудным сном на заднем сидении.
- И точно - он. Прихватизатор наш главный. Вот чудеса!
- Каждому по "Волге" обещал, сука.
- Сейчас, дырку от бублика тебе, а не "Волгу".
- Товарищи, если уж нам так повезло, давайте хоть яйца ему отрежем для получения морального удовлетворения, - маленькая интеллигентная женщина в очках уцепилась за остаток волос Анатолия Ефимовича.
- Сейчас будут бить, - с тоской подумал Уголь, но его спас Иваныч, резко ударивший по тормозам, да так, что все попадали.
- Ша, я сказал! Быстро сели по местам. Сначала разобраться надо, а потом уже по морде лупить.
- А че тут разбираться, - прокричала кондукторша Семеновна, - вор он и есть вор. Там на верху, кроме Путина, конечно, честных людей днем с огнем не найдешь. Этот тип у нас все отнял десять лет назад, а мы его бесплатно катаем! А ну отдай одеяло, сукин сын.
Семеновна стала стягивать одеяло с Анатолия Ефимовича. Тот бешено сопротивлялся.
- Позвольте вам возразить. Десять лет назад страна стояла на пороге гражданской войны. Я фактически спас Россию. Идиотка, отдай одеяло! - с трудом победив в борьбе за собственность, Уголь продолжил. - Зачем вам раздали ваучеры, господа хорошие? Чтобы купить на них акции предприятий и жить потом на дивиденды. А вы? Пропили, продали за ящик водки свое будущее.
- Это еще кому повезло, тот на ящик обменял. Я вот лично свой в какой-то "Гермес - банк" вложил. - вступил в разговор Иван Никодимыч, бывший председатель колхоза "Светлый путь", ехавший в гости к теще. - И где теперь этот банк?
- Просто думать надо было раньше, как следует. - Анатолий Ефимович собаку съел в подобного рода дискуссиях. Он в ораторском запале вскочил на сидение. - И потом, зачем вам собственность? Вот ты лично, мужик, - Уголь обратился к Никодимычу, - можешь отличить франчайзинг от индоссамента?
Иван Никодимыч растерянно захлопал глазами.
- Вот то-то. Вам дали самое главное - свободу!
- Ага, свободу умереть от голода, - возразила женщина, пытавшаяся только что кастрировать Анатолия Ефимовича. - Предлагаю, раз уж теперь у нас демократия, поставить на голосование вопрос о ликвидации нашего главного приватизатора путем высадки его из автобуса. Вор должен сидеть в снегу. Я сказала.
- Ну ты, кума, загнула. - засмеялся Иваныч. - Хоть он и сволочь, в этом я согласный, но все-таки живой человек. И потом, у нас в стране уже много лет всех черных котов в честь его угольками называют. Человек достиг пика славы, а ты его в снег.
- Ты прав, водитель, - Анатолий Ефимович нечаянно распахнул одеяло и женщины прыснули, - Ой, простите ради Бога. Да, я всю жизнь любил власть. Это как наркотик. Один раз попробуешь и уже невозможно остановиться. Вот, возьмите альпинистов. Они всю жизнь покоряют разные вершины, но всех их манит только Эверест - величайший пик мира. Покорить его и ничего уже больше не надо. Но мечтают все, а покоряют только избранные. Мы с вами живем в разных мирах. Мой мир - большие деньги, фондовые биржи, встречи на высшем уровне. Ваш - шесть соток, ожидание получки и кислые щи на плите. У каждого свой Эверест. Все, я закончил. Делайте со мной что хотите.
В автобусе стало тихо. Иван Никодимыч достал пачку "Примы" и закурил.
- Ладно вам, женщины. Оставьте человека в покое. Пусть лучше расскажет, чего это он голый по морозу бегал. Небось, от бабы?
Уголь молча кивнул.
- Ну вот, наш человек. А что он на верху власти оказался и натворил там делов, то его Бог рассудит. Русскому человеку свойственно милосердие. А ну, у кого огурчики или сало какое есть? - Никодимыч открыл свой портфель и достал литровую бутылку первача. - Налетай, подешевело.
Через полчаса Анатолий Ефимович, сидя в обнимку с Семеновной, пел "Ой мороз, мороз". Иван Никодимыч рассказывал неприличные анекдоты и все хохотали до упаду. Иваныч вел автобус по назначенному маршруту и усмехался чему-то в усы. Только Нина Степановна сидела вне компании и задумчиво глядела в окно. Да мужик, спавший на заднем сидении, продолжал храпеть и видел какие-то только ему интересные сны.
| | | | Обсудить на форуме |
| |
