Забыть тебя.
Забыться, и забить крест-накрест дверь в ломбард,
исполнив амен. Судьбу спустя, не чаял я ссудить
беспамятства - в залог воспоминаний. И что теперь?
Один и тот же день, громоздкий день, где каждый миг
измерен – где каждый звук, безмолвие задев, безвольно
скуп, безмозгло неизменен. И что теперь? Я выживу, поверь...
Кому клянусь? Да всем, кому угодно. Но не себе.
По правилам потерь я лишь обязан клясться год за годом
и тупо подводить немой итог, осточертевший счастьем
выживанья, - и в этом странном счастье одинок,
я наблюдаю время - в ожиданьи, что этот мир,
напичканный тобой, как старый дом, насиженный тенями, -
исчезнет вдруг, и буднично-пустой наскучит труд
заученных стенаний. Исчезнет все и заново начнет,
нажав на play затянутой картинки. И все, что было -
будто бы не в счет, а все, что будет? Дальше без запинки:
Ну здравствуй, жизнь! Привет тебе, привет! (Дыша навзрыд
в оборванной удавке.) Моя душа - занятнейший предмет:
перелюбив, не требует добавки. Ну что ж, вперед,
навстречу новым дням. Мне хорошо, и прочее так просто –
в безгласном небе, месяцем взойдя, висит многозначительный
апостроф.
…Прожить тебя, прижиться, и прижать холодный лоб к стеклу
в оконной раме. И что теперь? Мне, в сущности, так жаль,
что я тобою несмертельно ранен...
C-Петербург, 2011
|
