(7 ч.)
Лето в окно прорывается ветром и моросью,
Мозг оккупирован нежностью, дом – сквозняком.
Город сожрал остывающий солнечный ком,
Поезд дорогой поужинал. Больше не порознь мы.
(7 ч. 30 мин.)
Ты ждешь на Рижской, последний вагон, - как положено.
Верно, реален до грязных носков (на все сто)…
Чавкает грязью автобусик полупустой.
Позднее лето и дождь… Волноваться негоже! Но…
Год наверстать за полночи! Не много ль хотим мы, а?
Там, в виртуальной нелепице, был Алладин.
А на перроне? – Нелепый на вид господин,
Полунадуманный как, капитан Монготимо?!! И
Страшно.
(8 ч. 15 мин.)
В метро, как всегда, воевать с турникетами,
Нервы одели наручники на ноги. Взгляд, -
Вот он!... промок весь…
Ну…
в общем-то ведь, короля
не ожидалось…
О чем я?! Да разве про это я?!
Милый, заветный! А вслух:
- Как доехал? УстАлый вид.
- Все хорошо. Как экзамены?
- Знаешь?… на пять.
Глупые, - темы никчемные взЯлись мы мять,
Грешные, время забыли; его не хватало ведь!
(11 ч.)
ВДНХ расстилался садами эдемскими,
«Космос» сорвал твой восторг: «Погоди, это он!?»
ЧУдный, чуднОй, ты и сам был герой, как Антон,
Ну а в горячности не уступил бы и Ленскому.
Ночь расцветает шумами, огнями московскими,
Пробками, музыкой… робкими играми рук.
То ли асфальт под ногами волшебно-упруг,
То ли, и правда, взлетаем. Нелепы чертовски мы.
Бесятся губы, до запаха кожи голодные,
Сыплют обеты, касания к ним примешав.
Сбоку затейливо вьется Москвы-реки шарф,
Звездными купол небесный накрыл нас колодами.
(12 ч)
Пятиэтажка моргает бессонными окнами.
Страстью кипят воспаленные встречей тела.
- Милый, не год тебя, - всю свою жизнь я ждала…
Ласки, слова… Где-то Там приготовили впрок нам их.
(7 ч.)
Позднее лето пронзило немыслимой радостью.
Я не Жасмин, а Он все еще мой Аладдин,
Оба не знаем, что ждет за чертой, впереди…
Думаю, новый об этом затеять нам надо стих. |
