| Литературное общество Ingenia: Ауда - Ушедший на закате | | Ушедший на закате | | Ушедший на закате или переписка Эльзы.
-------------------------------------------------------
«…Что у тебя и худого и доброго дома случилось
С тех пор, как странствуешь ты по морям
бесприютно-пусттынным…»
Гомер. Одиссея.
---------------------------------------------------
Хочешь, я сделаю тебя птицей,
Летящей над взморьем в тёплые страны?
Хочешь, я сделаю тебя ветром,
Уносящим осенние, сухие листья?
Или может быть, ты хочешь стать морем,
В котором тонет моя лодка?
Оставь эти странные желания -
Всё равно я буду в твоих объятьях.
Твои руки легче птичьих крыльев,
Ты стремительней северного ветра,
Беспокойней бушующего моря…
Потому и люблю я тебя так сильно,
Что лежать предстоит на дне глубоком.
-----------------------------------------------------
1.
Ангел мой!
С тех пор, как ты исчез во время шторма,
Я всё время думаю,
Зачем ты оставлял меня на берегу.
Я тоже хотела увидеть, как ныряет золотая рыба
Исполнительница желаний,
Но ты говорил, что не каждому дано
Смотреть на неё и не ослепнуть.
Возлюбленный мой, Янсон, ты отец моих детей
И мог бы повременить до старости с такой долгой дорогой.
Каждый вечер, как ты велел, я жду тебя на скале.
Волны разбиваются о скользкие камни.
Золотая рыба багрянцем окрашивает облака.
Лодки наших соседей, полные сельди,
Спешат вдали к родному колервикскому берегу,
А мои слёзы упрямо текут из глаз
И горчат на губах, как сосновая смола.
Может быть, ты сам уже стал добычей моря?
Возлюбленный мой, вчера я забралась ночью в лачугу.
В ту самую развалюху,
Что бросила семья моей крёстной Лаймы.
Я зажгла свечу, начертила круг
И шептала старинные заклинания.
Ветер так страшно выл и свистел над крышей,
Стены скрипели и трещали,
Как сырые дрова в хорошем очаге.
Я шептала заклинания три раза,
Но тень твоя почему-то так и не появилась.
Только мне показалось, что кто-то страшный
Стоит у меня за спиной и смеётся деревянным смехом.
Янсон, сегодня я положу это полное печали письмо
На самое дно матросского сундука,
В толстую пачку, перевязанную свадебной лентой.
Когда ты вернёшься, ты прочитаешь о том,
Как плакала твоя бедная Эльза.
2.
Здравствуй, Эльза!
Много лет прошло с той поры.
Помнишь, как Янсон
Ушёл добывать золотую рыбу?
Каждый вечер ныряет она за горизонтом.
Ты всё также чинишь в посёлке сети,
Варишь детям уху и печёшь лепешки…
Позабудь об этом широкогрудом, неспокойном красавце!
Крабы съели его глаза, на дне покоятся кости.
Море лижет холодный берег и ворочает камни.
Эльза, терпеливая Эльза,
Скоро твои волосы, как чайки станут седыми.
Напрасно Янсон так часто
Смотрел на закат и хотел перебраться в Берген,
Напрасно хотел он стать владельцем лавки
И возить товар на собственной шхуне.
Рыба не исполняет таких желаний,
И к тому же Янсон никогда не умел считать деньги.
Эльза, Эльза,
Сети с каждым годом становятся всё грубее и тяжелее,
Морщинами покрываются твои руки.
Не отказывайся от подарков судьбы!
Стены моего дома из эстонского дуба
И резная кровать слишком широка
Для одного судовладельца!
Три Луны подожду я и два почтовых дилижанса.
Но не больше, Эльза.
Не ходи напрасно на берег,
Не ищи случайный парус на горизонте!
Море не прощает ошибок бедному человеку.
Голубоглазая Эльза, тебе посылаю это письмо
С предложением стать хозяйкой шхуны
И запасов эля в моём подвале.
3.
Эльза,
Ты сегодня в пути.
Наконец-то ты нашла свою судьбу.
Что и говорить, богатство богатству рознь.
Деньги, широкая кровать и дом из эстонского дуба
Не привлекут свободную душу.
Ох, я уже слишком стара,
Чтобы увидеть твоё запоздалое счастье.
Пусть родятся настоящие рыбаки от бергенского поэта.
Я не верю в эти старушечьи сплетни,
Будто он всё время бредит о какой-то истине.
Точно знаю: глаза его смотрят прямо,
И руки, всегда готовые тебя обнять,
Легко вытащат невод, полный норвежской сельди.
Ты сама знаешь, Эльза, что я-то понимаю в этом толк.
Я и петуха умела всегда сама зарезать,
И эля выпить больше других.
Знаешь, девочка,
Пусть уже наступили первые холода,
И почтовые лошади выбились из сил,
Но у тебя впереди жаркий медовый месяц.
Послушайся доброго совета:
Никогда не называй его Янсон.
Зови его Карл, муженёк, ангел мой ненаглядный.
И не позволяй пыли скапливаться по углам.
Более же всего,
Следи, чтобы мясо не подгорало.
И не забывай старую Лайму,
Твою крёстную,
Написавшую это полезное письмо.
4.
Родной мой Карл!
Пишет тебе твоя Эльза.
Скоро ли ты вернёшься в Берген
Попробовать мою стряпню?
Вчера я открыла твою книгу
И удивилась, как крепко в ней сидит каждое слово.
Каждое – словно камень в перстне богатого судовладельца.
Ах, Карл,
Лиственницы в городском парке уже пожелтели,
А ты всё ещё бродишь по Норвегии простым лудильщиком.
Я соскучилась – меня давно никто не называл
Колервикской ведьмочкой,
Рыжей похитительницей сердец!
Но я только маленькая Эльза,
Которая любит своего Карла,
Бывшего рыбака и знаменитого поэта.
Кажется, я жду так долго,
Что даже пироги, приготовленные к приезду Лаймы,
Успели засохнуть, а тебя всё нет и нет.
Знаешь, Карл,
Мне сегодня снился Янсон.
Куртка на нём превратилась в лохмотья
И водоросли опутали посиневшее лицо.
Он был такой страшный,
Что я испугалась и проснулась.
Казалось, летучие мыши летают в комнате,
Но это были только тени от уличного фонаря.
И тогда, представляя твои спокойные глаза,
Полные любви ко всему, что они видят,
Я сразу успокоилась.
Господин мой,
Не зря же ты написал в своей книге,
Что счастье даётся людям,
Принимающим мир таким, какой он есть,
Людям, которые не гоняются за круглой золотой рыбой
Исполняющей глупые желания.
Карл, я знаю, что ты умело управляешься с парусом
И лошадьми правишь не хуже, чем протрезвевший кучер.
Приезжай скорее домой
Рассказать нашему непоседливому Лео
Сказку про золотую рыбу.
Но если ты задержишься, то знай,
Что мне так легко и трудно тебя ждать,
Словно вернулись времена юности
И я – рыжая девушка, пляшущая с кружкой в руке
На чужой свадьбе.
30.05.02
| | | | Обсудить на форуме |
| |
