Он хотел бы утратить привычное чувство реальности,
Но сосед с перфоратором этому явно мешал.
Как же мало в нас близости, больше, конечно же, дальности.
И при каждом движеньи сверла содрогалась душа.
Он хотел бы утратить привычное чувство ранимости.
Толстокожему легче быть добрым, жить можно до ста
В прочной крепости милости Божьей, написанной мнимости
Вязким маслом, густыми мазками на плотных холстах.
Он хотел бы утратить привычное чувство предельности
Ощущения боли. И там, за пределом её
Обнаружить другие законы, условия, прелести
И людей, у которых намного белее бельё,
Чище помыслы, легче походка, слова идеальнее
И желанья… а, впрочем, желаний у них больше нет.
И своё он хотел бы утратить – пустое, реальное…
За окном открывал беспредельную рану рассвет. |
