Фонари, как пьяницы на пирсе,
время разливают по сто грамм,
вечер ручейком к ночи струится,
прячась в окнах, падая в туман.
День устал, повесил в шкаф свой плащик,
обувь сбросил в ящик у дверей,
сел к столу, открыл свой тайный ларчик,
где запрятан голос прежних дней.
Вытащил из памяти браслеты
слов, сомнений, веры и надежд,
нанизал в монисто все советы,
что кидала жизнь, как смятый плед.
Выжал сок из прожитого в чашку,
бросил взгляд на стёртые ступни,
и глотнул чуток из мятой фляжки,
где коньяк из бочки для своих.
Время распахнуло окна света,
в чёрное нырнуло чуть ворча.
День вошёл в меня, как звуки флейты,
растворился в сумерках, журча.
Выдохнул все запахи и снова
в нос втянул пропущенную сласть,
а глаза, ледышки у порога,
стали плакать и душой сверкать. |
