Богов, растерзанных в сознанье,
хороним в сонные лощины,
потом в рассветном покаянье,
мы лепим идолов из глины.
А небо плача храмы строит
из голубых кристаллов грусти
и ветер удивленно стонет,
рождаясь в тихом звуке лютни.
Волной накатывая в берег,
живой водой чешуйки гладя,
к истокам мысль идет на нерест,
уж точно не корысти ради...
Темницы мрачные ломая,
сплетаясь в нити ожерелий,
икринки веры испуская,
в течение ночных сомнений,
воды лобзая быстротечность,
в последнем вздохе догорая,
родится юная беспечность,
и поплывет, богов не зная...
|
