Растоптали любовь каблуками железными,
сплетни-слухи ползли из сырых погребов,
и поляну в лесу не украсят подснежники,
белоснежным ковром в искупленье грехов.
До заветной весны с ручейками весёлыми,
журавлиные стаи не тронутся в путь
из далёких краёв, к перелёту готовые
и от мыслей отчаянных трудно уснуть.
Многочисленный сход из родни и знакомых,
разместившись за крепким, дубовым столом,
поедая хлебА, костерил « бестолковых»,
запивая нехитрую пищу вином.
Неприметною тенью прокрался неслышно,
зашипела свеча и случился бедлам;
повскакали "друзья", отметая приличье,
и затеяли драку, не веря словам.
Здоровенный мужик, головою лохматой,
от удара под дых, опрокинул сундук,
Расчищала пространство хозяйка ухватом,
а, в кармане её, не поделенный рубль.
На истоптанный пол, злопыхатель давнишний,
лошадиные зубы горстями плевал,
поднимался дымок над соломенной крышей,
новорожденный Месяц на небе плясал.
Выносили бойцов спозаранку соседи,
на морозно-пушистый, искрящийся снег,
в развороченной хате забрызганы стены,
кто остался живой – искалечен вконец.
Завершилась нелепая, страшная бойня,
я податься решил с опостылевших мест,
вороного увёл из конюшни просторной,
и помчался стрелой, напрямик через лес. |
