Я никогда не буду больше плакать!
Ну, разве что от лука для зажарки.
Пью чай, по кругу заставляя плавать,
Уставшие чаинки от заварки.
А выше этажом скрипят кровати,
Пружинами, под марши Мендельсона.
И на ненужном выпавшем закате
Я упиваюсь страстью… патефона.
Скрипит и он, уставший, как чаинки,
Под скрип любви, засаленной от скуки.
А возле глаз беснуются соринки,
И просятся, протягивая руки.
Опять кричат, под бОсыми ногами,
Прогнившими губами половицы.
Не лягу спать я больше со слезами!
В руках мотки и сломанные спицы.
И я б смеялась… если бы умела
Одна смеяться, слоников считая...
Три ночи… я безудержно ревела
Лук репчатый соломкой нарезая. |
