| Литературное общество Ingenia: Екатерина Максимова - К Павелецкой | | К Павелецкой | | Сквозящим мимо разноцветным утром,
глотая сонно тело бутерброда,
несусь в метро, чтоб выдать свет кому-то,
не замечая бедствия народа.
Ворона у помойки с чёрным глазом.
Её бы в басню - там кусочек сыра.
Приём бутылок, бомж, "Ушла на базу".
Колодец, трубы, стройка: майна-вира!
Воскресный сон закончился бордюром -
здесь утро переходит в понедельник.
Отныне только серая гравюра,
куда достанет глаз и хватит денег.
Троллейбусы, хотдоги, чебуреки,
бахыт-компот. Ногами месят кашу,
бегут, не успевают человеки
в курдюк подземный, всех подземок краше.
Помпейская мозаика в погонах;
вздымайся, дух: античная лепнина;
опорный пункт милиции, как Волох.
Перформанс века - из телес картина.
А с гор высоких - селем, рвом, потоком
летит толпа отъехавшим на смену,
проблем своих штурмуя смысл глубокий
и презирая ближних, как экзему.
Проём сомкнулся... гады, не пустили!
Плащом в зубах взмахнули, грохнув, двери.
Перрон с диролом в мраморном настиле
был глух к моей немыслимой потере.
Ошую - луком, справа - перегаром,
табло мотает нервы и секунды.
Ребром по рёбрам тренькнула гитара.
В моей "аляске" - филиал Пицунды.
На абордаж рванули по команде,
штурмуя чрево, как рыбёшка невод.
Мадам с авоськой в вечном арьергарде,
за колбасой и к счастью, всюду первой.
Хлопок!
Визжали рельсами колёса,
рассол рванул, за ним - селёдка в бочке,
поцеловал в плечо сосед белёсый,
гитара топором вонзилась в почки.
Малышка уронила на пол книжку.
Фонтаном в дымном радиоэфире
взметнулись злые голоса. Малышке
совала мать бутылочку с кефиром.
Минуты плыли скованно и душно,
пластмассу и металл не задевая.
И девочка глазела простодушно,
в плену вагона куколка живая.
Наш поезд так и не пришёл -
вожатый сумку не заметил.
А сверху было хорошо.
И в души мёл февральский ветер.
Июнь 2008 | | | | Обсудить на форуме |
| |
