| Литературное общество Ingenia: Александр Рогулин - Все необходимое | | Все необходимое | | Не придумано истинней мига,
чем раскрытые наугад -
недочитанные, как книга,-
разметавшись, любовники спят
А. Вознесенский «Петрарка»
- Помнишь, как она называется? – Она смотрит на него, будто бросает ему вызов. Её чай уже остыл, но Она не сделала ни глотка. На лице застыла ухмылка, которая появляется только у девушек, которые привыкли к тому, что их парень всегда рядом.… Такие девушки словно играют с жизнью, чувствуя, что им необходимо подождать до вечера, когда закончится работа, потом подождать полчаса в автобусе, наращивая своё ожидание, пройтись по магазинам, посмотреть на вечерний город и приготовить ужин… Но всё это лишь для того, чтобы потом сидеть вот так на кухне и пить чай с ним, или посидеть вдвоём в ванной с бокальчиком чего-нибудь…
- Помню. Она называется «Письмо к самому себе в будущем». – Он опускает голову, словно провинился за что-то, но это всего лишь миг, затем Он смотрит немного искоса на неё и приподымает одну бровь. – Так ты хочешь, чтобы играла она? Да… это красивая песня. Там строчка есть сногсшибательная: «Ей ты, в моём будущем, если ты забыл, как смеяться, открой своё письмо, которое ты себе написал из прошлого и вспомни, как веселился».
- Да… - Она улыбается и начинает напевать – Hey, you, in my future self, if you forget how to smile…
Пока она напевает, он представляет себе постель, пока ещё не остывшую и пахнущую ими постель, взрытую и всклокоченную. Он ещё в ней, он смотрит в её глаза, они немного слезятся. Она обнимает его уже без страсти, обнимает его, будто соскучилась, будто не хочет отпускать, но и держать нет сил. И играет эта мелодия: «Hey, you, in my future self…». А Он кладёт свой лоб на её, вдыхает её запах, не парфюма, не геля для душа, не мыла, а именно её запах. Ему не трудно это представить, когда Он смотрит на неё, напевающую песню. Ему даже не приходиться представлять, Он помнит эти ощущения. Он никогда не забывал…
- А ты? Твоя очередь – Она прищуривается.
- Я хочу туман. Чтобы за окнами было так бело, словно кто-то заклеил их бумагой, или как если бы нас нарисовали. Знаешь, что самое клёвое в тумане? Ощущение того, что ты остался один в этом мире. Представь: ты подходишь к окну, а там туманно и пасмурно и единственное что ты можешь разглядеть – это качели, опавшее дерево и листва, лежащая на земле. И тишина.
Он ещё в ней. Он смотрит в её глаза, они немного слезятся. Она обнимает его уже без страсти, обнимает его, будто соскучилась, будто не хочет отпускать, но и держать нет сил. И играет мелодия: «Hey, you in my future self…» А Он кладёт свой лоб на её, вдыхает её запах, не парфюма, не геля для душа, не мыла, а именно её запах. Наконец, усталость берёт верх. Он переворачивается на спину. Теперь Она лежит на нём, им обоим жарко. Её волосы взъерошены и немного слиплись.
- Полцарства за мороженное! – Она лежит с закрытыми глазами, уткнувшись ему в шею, изредка облизывая ссохшиеся губы и пытаясь проглотить слюну.
- Пойдём вместе. – Он предлагает без всякой надежды.
- Неееееет… Я в ванную и отдыхать.
Они продолжают лежать… Никто из них не в состоянии оторваться от кровати, их глаза движутся всё медленнее, их дыхание выравнивается.
Она поднимается первой, трёт глаза как после долгого сна, ищет тапочки, понимает, что найти сейчас что-либо весьма проблематично и уходит в ванную.
- Фисташковое. – Он собирается поставить мороженное на стол, но затем окидывает её взглядом и идёт на кухню – убирает его в морозилку.
Она сидит на краю постели, её колени сдвинуты, а руки отведены назад, Она словно облокачивается на них. Её мокрые волосы струятся по шее и плечам. Сейчас Она – самка, всё остальное потом. Он садиться на пол рядом с ней и раздвигает её колени. Он целует её живот…
- Теперь ты. – Он отхлёбывает чай.
- Фисташковое мороженое! - Улыбка появляется на её лице, будто дверь в тёмную комнату медленно открывается, и луч света врывается в темноту, но не освещает сразу всё, а медленно расплывается в пространстве, выхватывая всё более чёткие очертания предметов, внося всё больше мелких деталей в общую картину интерьера.
Они смеются несколько секунд, и по их смеху становиться ясно, что это смех радости от обладания маленькой тайной. Тайной, которая покажется безвкусной всем, кто откроет её для себя.
- Ладно… Я пойду, наполню ванну…
Перед тем как выйти, Он оборачивается к ней. – Знаешь что нам ещё нужно, для того, чтобы забыть о том, что мы не одни на этом свете? – Он обводит пространство кухни руками, показывая необозримость вселенной.
- Что? – По её взгляду видно, что она ждёт подвоха в ответе. Но также видно, что ей это нравиться.
- Нужно, чтобы ты забывала выпивать свой чай. – Он делает кивок головой в сторону безвозвратно остывшего и забытого бокала с чаем. Она опускает голову и кладёт на неё руки, признавая себя чудной…
Признавая себя женщиной.
Я смотрю за окно, а там лишь клубы осеннего тумана, из которых выглядывают неуверенно старые качели, пара деревьев и листья, источающие в осень унывающие цвета. Ты подходишь и кладёшь руки мне на плечи, я откидываю голову назад, закрываю глаза. Я чувствую, как ты дышишь мне в затылок, как водишь губами по шее. Я говорю тебе, что чувствую себя ребёнком оттого, что мне так спокойно рядом с тобой. Ты говоришь, что я глупый, но мы оба знаем – тебе нравиться, что я это сказал. Мне не трудно это представить. Мне даже не нужно представлять. Я помню эти ощущения. Я никогда не забывал…. | | | | Обсудить на форуме |
| |
