Проверка слова
www.gramota.ru

ХОХМОДРОМ - лучший авторский юмор Сети
<<Джон & Лиз>> - Литературно - поэтический портал. Опубликуй свои произведения, стихи, рассказы. Каталог сайтов.
Здесь вам скажут правду. А истину ищите сами!
Поэтическая газета В<<ВзглядВ>>. Стихи. Проза. Литература.
За свободный POSIX'ивизм

Литературное общество Ingenia: Сергей Неупокоев - Баллада о Мышином Короле
Раздел: Следующее произведение в разделеПрозаПредыдущее произведение в разделе
Автор: Следующее произведение автораСергей НеупокоевПредыдущее произведение автора
Баллы: 2
Внесено на сайт: 19.04.2006
Баллада о Мышином Короле
- Ты слабак, - сказал отец в одну из наших редких вынужденных встреч. - Наверное, в этом есть и моя вина. Я доверил воспитание матери, и она вырастила из тебя свою копию. Что ж, очень жаль, но я не могу вернуть то время, когда ты был глиной в моих руках.

Глиной в твоих руках?! Посмотри на меня теперь, папа!

Я переиграл ангела.

Я обманул Бога.

Я нашел любовь, кажется, настоящую.

И самое главное: в отличие от тебя, папочка, я все еще жив.

(“
..)

Я жил на чердаке, но домом его признавал только в дождливые дни. Когда на улице льет, даже эта унылая комнатка с косым потолком может показаться уютной. Стул, раскладушка, электрочайник - по меркам Северной Африки я был богачом. Хоть чайник и искрил иногда, как бенгальский огонь.

Я слушал, как дождь проверяет крышу на прочность, цедил кофе и читал одолженную у Мессов «Анну Каренину». На коленях свернулся муфтой Слимс, мой кот; его теплое давление вызывало у меня механическую эрекцию. Вообще-то Слимс не совсем мой кот. Чтобы считаться хозяином кота, нужно иметь настоящий дом. Мы же были союзниками и компаньонами, и я знал, что отношение Слимса ко мне искренне, потому что никогда его не кормил.

К полудню дождь превратился в настоящий ливень. А потом все стихло - внезапно, как будто в разгар ритуальных плясок у шамана случился сердечный приступ.

Я вынул из кофе ложку, облизал и заложил ею книгу.

- Вставай, котяра, - разбудил я Слимса. - Схожу на крышу, разведаю обстановку.

Я осторожно ступил на мокрую кровлю, стараясь не поскользнуться. Усыпленные стихией голуби, сидевшие под козырьком, едва покосились в мою сторону, хотя обычно ведут себя нервно; я не упускаю случая дать им понять, что власть на крыше переменилась.

Стоя под открытым небом, я потянулся всем телом. Тучи разошлись, но контуры солнца все еще были размытыми, как у проколотого желтка на сковородке. При мысли о яичнице у меня свело скулы.

- Распогодилось. Пойду пройдусь, - сообщил я голубям. - Хотя чего я вам докладываю? Кто вы вообще такие?

Что мне нравится в пеших прогулках - так это отсутствие конечной цели. Когда ты прогуливаешься - ты свободен. Из-за риска попасться на глаза кому-то из знакомых я старался не выходить на улицу без крайней необходимости, но сейчас чувствовал, что окончательно потеряю человеческий облик, если продолжу сидеть взаперти.

За время чердачной жизни мое отражение в маленьком зеркальце похудело, заострилось, волосы прилично отросли. Я расчесался пятерней, перешнуровал ботинки потуже и вышел, тихонько прикрыв дверь за собой.

Дверь в мою каморку расположена под углом к полу, так что она только на половину дверь, а на половину - люк.

Я старался не шуметь, но не успел преодолеть и пары ступенек, как дверь Мессов приоткрылась. Из щели сверкнул глаз Маргариты Месс.

- Куда-то собрался?

- Подышу воздухом.

- Ну да. У тебя на крыше с воздухом туго. - От смеха она закашлялась и, покашляв, задала свой главный вопрос: - Зайдешь в магазин? на обратном пути?

- Конечно.

Как будто я мог отказаться. Ведь именно с попустительства Мессов я жил на чердаке, причем совершенно бесплатно.

До того, как познакомиться с Мессами, я думал, что совместная жизнь пожилых супругов похожа на соревнование: побеждал тот, кто успевал умереть первым, тем самым, избежав одиночества. Но эти двое так походили друг на друга, что просто были обязаны умереть в один день. Как сиамские близнецы. Даже моей добротой они злоупотребляли с одинаковым рвением: заставляли меня ходить за покупками, проверять почтовый ящик и - мое любимое - шевелить антенну на крыше, если плохо показывал телевизор.

М.М. вручила мне деньги и список покупок.

- В тот раз ты ошибся, - сказала она. - В списке значилось «Грузинский соус», а ты купил «Соус по-грузински».

- Что, есть разница?

- Для тебя, может, и нет. Ты молодой. Станешь старым, поймешь, что значит - ломать привычку. Я не могу заснуть, если не посмотрю новости, а Яков не ест без грузинского соуса. А если Якову что-то не так, он становится нудным, хуже клеща. Так что будь любезен - будь повнимательней.

Я вгляделся в линии и складки ее лица, стараясь прочитать свою судьбу. Неужели я отделаюсь отповедью? Речь ведь шла не о соусе, речь шла о моей молодости: я молод - стало быть, виновен. Знакомая философия - философия моего отца.

Я развернулся и продолжил спуск по лестнице. М.М. выстрелила в спину.

- Не забудь принести сдачу, - сказала она и хлопнула дверью.

“)
(..

Я смотрел под ноги и не видел, как над головой жиреют тучи, пока дождь не пошел с новой силой. Прохожие раскрывали зонты, я же моментально вымок, волосы облепили голову как купальная шапочка.

В поисках убежища я нырнул в придорожное кафе и замер на входе, озираясь. Ливень сделал это место популярным, - все столики были заняты.

Я заметил одиноко сидящую девушку, которая грела руки над паром из чашки, и подошел к ней.

- К вам можно?

Девушка подняла глаза.

- Тоже без зонта? Располагайся.

Я сел и стал с ужасом ждать официантку. Денег не хватало даже на самый скромный заказ. Когда официантка, наконец, появилась и вопросительно уставилась мне в переносицу, я уже вовсю сжимал подлокотники и клял себя за то, что решился зайти.

- Мне, пожалуйста, сок, - сказал я. Вода стекала с меня на пол, образуя лужу. - Хотя вообще-то нет, не надо. У вас зеленый чай заварной или из пакетика?

- Из пакетика.

- Тогда тоже не надо.

Я надеялся заморочить ей голову, но не вышло. Официантки, как собаки, чуют неуверенность и неуверенных.

- Так чё вы будете?

- Принесите два кофе, - вмешалась девушка. - И водки грамм’ двести. Самое то в такую погоду.

Я кивнул, а когда официантка ушла, сказал:

- Спасибо. Вообще-то у меня нет денег.

- Ничего страшного, - ответила девушка. - У меня тоже.

- И что мы будем делать?

Девушка пожала плечами.

- Люблю дождь, - сказала она. - Все кажется таким нереальным. А ты?

- Да, - ответил я, подумав. - Я тоже люблю.

- Почему?

- Просто.

- Должна быть причина.

Я оторвал глаза от собственных рук и присмотрелся к ней. Прямой пробор, две индейские косички. Неправильные, но привлекательные черты лица, - такая красота сильнее всего западает в душу.

- Ну, может потому, что я был замкнутым ребенком. Ни с кем особенно не дружил, все больше читал или играл с котом. А родители все время выгоняли меня на улицу, наверное, хотели побыть вдвоем. Меня это жутко злило. Так что, когда шел дождь, я точно знал, что никуда идти не надо. Можно заниматься, чем хочешь. Вроде как отпущение грехов.

Принесли заказ. После той растворимой дряни, к которой я успел приспособиться, кофе показался чудесным. Я обжег язык.

- У тебя строгие родители? - спросила девушка.

- Нет. Мама - нет, а отец просто слишком любил все контролировать. Постоянно рассуждал о лидерстве и тому подобном.

Я поймал себя на том, что впервые говорю об отце в прошедшем времени.

С какой стати я вообще обсуждаю такое с человеком, которого вижу впервые? Наверно, из-за дождя. Дождь и впрямь искажает реальность, делая вещи больше.

- У меня все наоборот. Папа спокойный, а мама - тиран. Она говорит, что я избалованная. И что не разбираюсь в людях. Как по-твоему, это правда? Я избалованная?

- Не знаю.

Пряча улыбку, я глядел на девушку поверх чашки. Я не был до конца уверен, что она мне симпатична, но это не мешало наслаждаться беседой, самим звуком человеческой речи. В последнее время я разговаривал только с котом и голубями. Еще с Мессами, но Мессы не считаются.

Я выпил водку. Я допил кофе. Я согласен был гущу есть, лишь бы отдалить час расплаты.

- Будь готов, - сказала девушка, словно прочитав мои мысли. - Когда произойдет что-нибудь необычное, мы сбежим.

Она наклонилась и что-то сделала под столом, а когда выпрямилась, я увидел, что в руке она держит пару туфелек.

Колокольчик над дверью звякнул. В кафе вошел человек в черном цилиндре. Все присутствующие повернули головы в его сторону. В тишине я услышал хруст чьих-то шейных позвонков. Моих. Кроме цилиндра одежды на человеке не было. Даже ступни, и те босые. С невозмутимым видом он прошел к стойке, взял из вазочки грейпфрут, лимон, апельсин и стал жонглировать. Разноцветные фрукты мелькали в воздухе - завораживающее зрелище, но я был уверен, что на самом деле все смотрят на его пенис. Во всяком случае, сам я смотрел именно на пенис. Идеальная форма, золотистые волосы.

- Сейчас, - тихо сказала девушка.

Мы направились к выходу. Не думаю, что наше бегство было замечено.

На улице я спросил:

- Господи! Что это было?

- Бог из машины. - Она взяла меня за руку. - Бежим!

- Зачем? За нами не гонятся.

- Просто так. Разве не здорово? - И потянула меня за собой.

Рука об руку, мы побежали: она босиком, я - в тяжелых ботинках, хлюпавших на каждом шагу.

Кроме нас и дождя на улице никого не было. Девушка сознательно выбирала курс на самые большие лужи и прыгала в них, стараясь поднять как можно больше брызг. Похоже, ее это здорово веселило, и я не сопротивлялся - на мне ведь и так сухого места не осталось.

- Мы как дети, - кричала она, топая босыми ногами по лужам. - Как маленькие засранцы.

Ее ребячество было таким заразительным, что я не мог не улыбнуться.

Так я познакомился с Эм.

Но это - история не про нее. Это - история про Мышиного Короля.

(“
..)

- Что это был за тип? Тот, в шляпе.

Мы лежали в обнимку. Работавший без звука телевизор раскрашивал потолок в мистические цвета. Полумрак всегда располагает меня к откровенности, Эм же было ничем не пронять.

- Это не шляпа, - сказала она. - Это удав слона проглотил.

Ее волосы пахли медью. Высохший дождь.

- А если серьезно? Ты же его знаешь. Ты знала, что он придет и начнет кривляться.

- Конечно, знала. Он пришел, чтобы меня спасти. Этот, как ты изволил выразиться, тип - мой ангел-хранитель. Его зовут Мышиный Король.

- Мышиный Король? Понятно. Король - это имя, а Мышиный - фамилия. И давно вы с ним знакомы, Фея Драже?

- Лет с пяти, если угодно.

- А почему у него вид такой странный?

- В смысле, почему голый?

- Ну да.

- В пять лет меня очень интересовала мужская анатомия. Вот он и удовлетворил мое любопытство.

- А шляпа?

- Это совсем просто. Все герои моего детства носили шляпу. Вилли Вонка, Гудвин. К тому же мне хотелось, чтобы он умел доставать из этой шляпы разные вещи. Подарки, всякую девчачью мелочь. Как фокусник.

- Логично. Мог бы сам догадаться.

- Мог бы. - Эм выпуталась из моих объятий и села на кровати, подтянув простыню к подбородку. Одна косичка расплелась, отчего ее лицо выглядело несимметричным. - И не надо сарказма. Если бы не он, меня бы уже десять раз в живых не было.

Она казалась всерьез обиженной. А я-то думал, мы шутим.

- И что, у всех есть такие ангелы?

- Плевать мне на всех. У меня есть - и ладно.

Эм встала, стащив с меня остатки простыни, и вышла. Потолок окрасился синим, потом призрачным белым. В ванной зашумела вода.

Я походил голышом по комнате, разглядывая корешки книг на полках. С чувством радостного узнавания я снял с полки «Анну Каренину» и попытался найти место, на котором остановился. За этим занятием меня и застала Эм.

- Прости, что сорвалась.

- Ты меня прости.

- Есть хочешь?

- Зверски.

- Плохо. Холодильник пустой. Как-то совсем из головы вылетело.

Я сделал вид, что напряженно размышляю.

- Магазины еще работают, - сказал я, наконец. - Давай пошлем Мышиного Короля.

Эм посмотрела на меня исподлобья. Потолок стал красным.

- Он ангел, а не джинн. И уж тем более не слуга… - Она осеклась, заметив, что я улыбаюсь.

- Извини. - Я развел руками. - Не смог удержаться.

- Ничего страшного.

Эм рванулась вперед, толкнула меня в грудь и повалила на кровать. Дыхание перехватило, прохладные пальцы сомкнулись на моей шее.

- Не смей смеяться над Мышиным Королем, - трясла она меня. Бульдог и штанина. - НЕ СМЕЙ СМЕЯТЬСЯ НАД МЫШИНЫМ КОРОЛЕМ.

- Я. Щас. Ум. Ру.

От смеха я не мог говорить.

- Проси пощады!

- Прошу, прошу.

Спустя минуту мы вновь занимались любовью - медленнее и лучше, чем в первый раз. В момент оргазма Эм выгнулась дугой, как выгибался Слимс после долгого сна, и грязно выругалась.

Вскоре она уже спала, засунув палец мне в пупок, а я еще долго лежал с открытыми глазами. События минувшего дня казались сном: девушки, ангелы - такое со мной не часто бывает. Не желая будить Эм, я лежал неподвижно, но, видимо, слишком громким был шорох мыслей в моей голове.

- Что с тобой? - спросила она.

- Думаю. Ведь шёл дождь. А этот парень, Мышиный Король, он был сухой, когда вошёл. Совершенно сухой.

- Ну да. - Эм зевнула. - Он ангел, я же сказала. - И повернулась ко мне спиной.

“)
(..

- Ты похож на ребенка, когда спишь.

Эм стояла надо мной, полностью одетая. Макияж, волосы уложены по-другому, - она казалась взрослее и чуть-чуть незнакомкой. Идет на работу? Вернулась с работы? Из-за чердачной жизни я утратил чувство времени, поэтому понятия не имел, какой сегодня день - рабочий или нет. Впрочем, Эм могла вообще не работать - вид у нее был довольно праздный.

- Идешь куда-то?

- Уже вернулась. Ходила по магазинам.

- Который час?

- Поздно. Ты соня.

- Обычно нет. Просто давно не спал на кровати.

Я принял душ, почистил зубы пальцем, и заново отыскал Эм на кухне - она разбирала пакеты с покупками.

- Есть свежая газета, - сказала она. - Любишь газеты?

- Нет.

- А я люблю. Мне нравится, как они пахнут. Попробуй.

Я понюхал газету.

- Пахнет краской. И бумагой.

- Зануда.

Я раскрыл газету. В газете я увидел себя. Мысли о завтраке выбило из головы, как пулей. Мое фото, довольно удачное, взятое из семейного альбома - от этого делалось еще муторнее на душе. Ниже шел текст, но текст я читать не стал, даже из любопытства. Для себя я давно решил, - ничего не было.

- Чего притих? - спросила Эм.

- Задумался.

- О чем?

- О жизни и судьбе.

Мне пришло в голову, что она могла увидеть фотографию и специально подсунуть мне газету, чтобы понаблюдать за реакцией. Но Эм суетилась, раскладывала покупки по полочкам. Нельзя всерьез подозревать в таком коварстве человека, который питается исключительно йогуртом и шоколадками.

И все же находиться здесь теперь, поддерживать беседу и делать вид, что все в порядке, было выше моих сил. Я бесшумно выудил из газеты оскверненный лист, сложил его и спрятал в карман.

- Мне нужно идти.

Эм обернулась со скоростью грампластинки.

- Куда?

- Совсем забыл. Я обещал соседям купить кое-что. Они у меня старички, склочные, но, в общем-то, милые. - Мессы милые? Чего только не придумаешь, чтобы произвести впечатление на девушку.

- Ты мне голову морочишь?

- Нет, правда. Я их вроде как опекаю.

- Даже не позавтракаешь?

Перед глазами заплясали йогурты и шоколадки.

- Не могу. Я обещал.

- Ладно, иди. - Эм пожала плечами.

Было заметно, что она расстроена. Мне это польстило. Эм была первой девушкой, от которой мне не хотелось сбежать наутро; а может, я просто не хотел возвращаться на свой подвластный всем ветрам чердак.

Я пошел обуваться. В кармане шуршала проклятая газета.

Эм окликнула меня в дверях:

- Возьми хоть это. - И протянула пакетик крекеров.

У меня чуть слезы на глаза не навернулись. Вот бы папочка порадовался, если бы увидел, что у меня глаза на мокром месте.

Я клюнул Эм в щеку и вышел.

(“
..)

Ботинки за ночь так и не высохли; правый расклеился, и всю дорогу до дома приходилось волочить ногу. Живи я в средние века, меня бы забросали камнями окрестные ребятишки.

Дверь открыл Яков Месс, одетый в футболку с Джоном Ленноном. Я протянул ему сумки. Судя по списку покупок, Мессы со дня на день ждали начала Третьей мировой. Возможно, они сами и собирались ее развязать.

- Возвращение блудного соседа, - сказал Месс. - Рита предположила, что ты прикарманил наши денежки и сбежал. А я ей говорю, не может такого быть, захоти он сбежать, прихватил бы с собой кота. Этот подлец орал всю ночь.

- Я ночевал у друзей.

- У друзей? Кто бы мог подумать.

На что это он намекает? Что у меня не может быть друзей?

- Кстати, - добавил Месс, - Рита вся извелась. Ждет, когда ты вернешь книгу. Надеюсь, ты уголки не заламывал? Она этого терпеть не может.

- Верну, как дочитаю.

- Дочитаешь? - От смеха Месс закашлялся и, покашляв, сказал: - Это же «Анна Каренина». Все и так знают, чем дело кончилось. Потому она и считается классикой.

- Интересная мысль…

Но Месс уже закрыл дверь. Хлопнул ею так, что у меня волосы шевельнуло ветром. Я давно уже не ждал от него элементарных проявлений вежливости, и все-таки эти барские замашки раздражали. Интересно, надумай я жениться, захочет ли Месс воспользоваться правом первой ночи?

Я поднялся к себе и упал на раскладушку. Жутко хотелось есть, так что подаренные Эм крекеры пришлись весьма кстати. На шорох пришел Слимс. Я предложил ему крекер. Он вежливо отказался и, потоптавшись, устроился у меня на груди - говорят, именно таким образом кошки душат младенцев в колыбельках.

О своем фото в газете я совсем не думал. Я не думал ни о чем плохом. Я грыз крекеры и вспоминал об Эм. О том, как легко и просто она избавила меня от неловкости там, в кафе. Как ее тонкий свитер промок под дождем, и проступили соски - маленькие игральные кости. И как она сказала, что у меня на щеке ресница, и что надо загадать желание. Тогда-то я и решился ее поцеловать. Да и как тут не решиться, когда она почти всю голову мне в рот засунула, как дрессировщик - в пасть тупому нерешительному льву.

Подстроившись под ритм дыхания Слимса, я уснул. Мне приснился кошмар. Маргарита Месс била меня по лицу свернутой газетой и приговаривала: «В списке значилось «скотч», а ты купил шотландский виски».

У нее был голос моего отца.

“)
(..

Утром я выбрался на крышу, чтобы совершить моцион. Было очень свежо, как будто там, наверху, Бог положил ментолину под язык. Приятная свежесть, но она заставляла задуматься, что я буду делать, когда станет по-настоящему холодно. Ночь, проведенная с Эм, напомнила мне, каково это - спать в настоящей постели, на настоящих простынях. Чердачная жизнь окончательно утратила романтические черты, которыми я наделил ее для собственного успокоения.

Ежась, я мочился в вентиляционную шахту. Сзади кашлянули. Я вздрогнул и обернулся.

Он сидел на коньке. Чёрный цилиндр был лихо сдвинут на затылок, открывая высокий гладкий лоб, голые ноги - расставлены. Мышиный Король собственной персоной.

- Как ты сюда попал?

- Прилетел.

- Так я и думал. - Я не знал, что еще сказать, поэтому добавил: - Слушай, если это из-за Эм…

- Брось. Я не ее любовник. Она же сказала тебе, кто я такой?

- Сказала.

- И кто я?

- Ты…

- Смелее.

- Ее ангел-хранитель?

- Точно.

- И чего ты хочешь?

- Тебя.

Изящным движением он поднялся на ноги и шагнул в мою сторону. Его мошонка вызывающе спружинила. Я попятился назад и чуть не оступился. Мышиный Король сделал вид, что ничего не заметил.

- Мы с Эм вместе почти всю ее жизнь. Быть ее ангелом-хранителем - одно удовольствие. По крайней мере, не приходиться сидеть без дела. Она неуравновешенная, эксцентричная, вечно влипает в истории. Я уже начал думать, что никого лучше мне не найти. И тут появляешься ты…

Над нашими головами кружили голуби. Один спикировал к Мышиному Королю на плечо. К нему присоединился второй, третий. Самый толстый сизарь нахохлился на макушке цилиндра.

- Ты о чём?

- Ты - это нечто. Ты же просто притягиваешь к себе неприятности.

- Неужели?

- Как и все люди с эмоциональными проблемами.

- Какими еще проблемами?

- Шутишь? Ты прячешься на чердаке, у тебя нет друзей, у тебя нет денег, ты даже не помнишь, когда в последний раз нормально ел. Ты разговариваешь с котом. Мне продолжать? - Он сделал еще один шаг мне навстречу. - Я привык к Эм, я люблю ее как сестру, но стать твоим ангелом-хранителем - это как карьерный рост.

- Ты что же, хочешь переметнуться?

- Я уже.

Мне было здорово не по себе, и все-таки я постарался изобразить улыбку. Ухмылку.

- А моё согласие, значит, не требуется?

- Ты хочешь отказаться? В любом случае, уже поздно. - Мышиный король поправил цилиндр так, чтобы поля отбрасывали тень на глаза. Сидевший на макушке голубь заворочался. - Сегодня ночью я спас твою жизнь.

- Каким образом?

- Чайник. Он искрит. Первой бы занялась «Анна Каренина», потом все остальное. Из-за угарного газа ты бы ничего не почувствовал. Сгорел бы заживо, не просыпаясь. К счастью я подоспел вовремя, и этого не случилось.

- Я должен верить тебе на слово?

Он пожал плечами, заставив голубей недовольно заворчать.

- Верь - не верь, но я теперь твой ангел-хранитель.

Солнце висело у Мышиного Короля за спиной, заставляя меня щуриться. Почему-то я сомневался, что так вышло случайно. Мизансцена была тщательно продумана.

- И что от меня требуется? Расписаться кровью?

- Просто живи своей жизнью, а я обо всем позабочусь. И не стой на ветру. Продует.

Только тут я заметил, как сильно озяб. Я проскользнул в свою каморку. Сел, закинул ногу на ногу, с некоторой опаской покосился на чайник. Чайник выглядел совершенно невинно.

Мышиный Король вошел за мной следом, и я смог разглядеть его получше. Умное, чуть лисье лицо, безволосое тело, мускулатура подростка. И пенис. Этот пенис выбивал меня из колеи.

- Слушай, друг. Раз уж ты теперь моя фея-крестная, не обязательно ходить в таком виде. Найди себе штаны.

- Ладно, - сказал Мышиный Король и вернулся на крышу.

Я просидел на стуле какое-то время, пока не набрался смелости выглянуть наружу. Разумеется, его уже не было.

(“
..)

Я стоял у стеллажа с детскими книгами и вертел в руках роскошное издание «Чарли и шоколадной фабрики». Эм что-то говорила о Вилли Вонке, и я решил, что было бы здорово вернуться к ней с маленьким подарком, чтобы как-то извиниться за вчерашнее бегство.

Разумеется, денег у меня не было.

Я украдкой огляделся. В двух шагах от меня мужчина и его маленькая дочь увлеченно выбирали чтение на ночь, у входа сидела сонная кассирша, еще две мобильные продавщицы нарезали по магазину круги как Фобос и Деймос. Я просчитал интервалы и, дождавшись момента полной невидимости, сунул книжку под полу куртки.

Там же, под полой, безумно колотилось сердце. Стоило ли так рисковать из-за какой-то книжки? Тем более в моем положении? Конечно, кто-нибудь вот-вот закричит: «Держи вора!». Непременно. Никто не закричал.

И тут я увидел. Девочка. Девочка смотрела на меня большими глазами. Сейчас она потянет отца за рукав, и все будет конечно. Бежать. Бежать к выходу.

Девочка посмотрела мне за спину. Глаза у нее сделались еще больше.

Я обернулся.

Мышиный Король стоял в проходе между книжными полками. Пальцем левой руки он ковырял в носу, а в кулаке правой сжимал член, огромный ЧУДОВИЩНЫЙ член с синей головкой.

- Привет, дружок! - сказал он громко. Кажется, никто кроме меня и девочки, его не видел. - Знаешь, Эм тоже любила воровать в супермаркетах. Сразу скажу, мне это не больно-то нравится. Не мой масштаб. Ну да иди с миром. Девчонке уже не до тебя. - Он задвигал кулаком. - Правда, зайка?

Я направился к выходу. К Эм идти расхотелось. До самого дома я почти бежал, шлепая о тротуар перемотанным скотчем ботинком. Поддавшись приступу паники, я выбросил «Чарли и шоколадную фабрику» в урну.

Дома я забаррикадировал полулюк-полудверь стулом и принялся расхаживать из стороны в сторону, потому что сесть было некуда. Руки дрожали. Хотелось погладить кота, но кот куда-то смылся.

Я почувствовал себя одиноким.

“)
(..

- СЛИИМС!? Слимсяра?! Где ты, отродье?

Я стоял у выхода на крышу и звал кота. Чертов кот не появлялся уже несколько дней. От бесконечных повторений его кличка стала казаться медитативным заклинанием.

В дверь забарабанили.

- Эй, Карлсон! Ты там? - Голос принадлежал Якову Мессу. Не дожидаясь ответа, Месс распахнул дверь и просунул голову внутрь. - Что стряслось? Чего раскричался?

- Вы не видели Слимса?

- Кого?

- Моего кота.

- Боже мой, что за кличка! Нет, не видел. Зачем тебе кот? Заведи себе змею и орла. - От смеха он закашлялся и, покашляв, сказал: - Кстати, я чего зашел. Тебя к телефону.

- Меня?

- Да. Девка какая-то.

- Бегу.

Я нацепил футболку и сбежал по ступенькам, едва не сбив Месса с ног.

- Псих, - крякнул он мне вслед.

Я ворвался в квартирку Мессов и ушибся лицом о запахи обувного крема, специй и жареного лука. На трюмо стоял грозного вида черный телефон. Я схватил трубку.

- Да?

- МАНДА!

Я не сразу узнал Эмн голос, столько в нем было злости.

- Что случилось?

- НИЧЕГО. Абсолютно ничего не случилось. Просто меня ИЗНАСИЛОВАЛИ. И ОБОКРАЛИ.

- Что? Кто?

Эм меня не слышала, она продолжала говорить.

- Может, мама права? Может, я избалованная. И не разбираюсь в людях. Я давно жду от мира подлянки, но ты!.. Ты, блин, выглядел таким потерянным, таким одиноким, такой жертвой, и я, ДУРА, решила, что уж от тебя-то точно вреда не будет. Что мы, типа, родственные души. Сама виновата! Знаешь такое выражение, «пригреть змею на груди»? Так вот, я пригрелась на груди у змеи. Поверить не могу, что СОСАЛА ТВОЙ...

Я прикрыл трубку ладонью, увидев лицо Месса, отразившееся в трюмо, - глаза блестят, ушные хрящи напряжены. Эм так голосила, что он, наверняка, расслышал если не все, то самые эмоциональные моменты - точно.

- Не кричи, - сказал я в трубку. - Объясни толком, в чем дело.

- Я НЕ КРИЧУ, - кричала Эм. - Я даже кричать толком не могу. Мне БОЛЬНО кричать. Мне больно ходить. Мне больно ходить В ТУАЛЕТ. И он еще спрашивает, в чем дело. ЧТОБ ТЫ СДОХ! ЧТОБ ТЫ СДОХ!

Короткие гудки. Эм бросила трубку. Я так давно ждал возможности поговорить с ней - и вот, дождался. Что это все значило? Я с подчеркнутой аккуратностью положил трубку на грозного вида черный телефон и повернулся к Мессу.

- Это моя сестра, - сказал я. - Она сейчас в летнем лагере. Подростковые проблемы, знаете ли.

Месс сдвинул брови, похожие на зубные щетки.

- Ты дал ей наш номер?

- Вы же сказали, что можно.

- Кто сказал?

- Вы же сами и сказали.

- Чего-то не помню. - Брови разошлись. - Ну, ладно, сказал - так сказал. Проблемы. Ха! Знаем мы эти проблемы. Надеюсь, посреди ночи звонить не будет.

- Конечно, нет, - заверил я его и вырвался наружу. Чувство было такое, как будто я побывал в пещере летучих мышей.

Я поднялся к себе. Мышиный Король сидел на моем единственном стуле и грыз ногти. На этот раз он был одет, но во что! В оранжевую униформу дорожного рабочего, от которой у меня зарябило в глазах. Ноги, по-прежнему босые, покоились на столе, прямо на «Анне Карениной».

- Как тебе? - Он провел руками по штанинам.

- Супер.

- В моей работе важен внешний эффект. Что-то случилось?

- На меня только что наорали.

- Эм? По телефону?

Я кивнул, внутренне свирепея. Меня начинало раздражать его всезнайство. Если он предвидел, что этот звонок нарушит мое хрупкое душевное равновесие, то почему не вмешался? Почему не перерезал чертов телефонный провод?

- Я так и не понял, в чем провинился.

- Все просто. Она считает, что ты ее сглазил.

- Каким образом?

- Переманил меня, разумеется.

- Переманил? Я? Откуда она вообще знает, что?..

- Я сказал.

- Зачем?

- Не мог солгать. После стольких лет…

- Спасибо, дружище, ты, кажется, обещался блюсти МОИ интересы. И что она сказала?

- Ты бы что сказал? Если бы лежал со сломанными ребрами и ногой?

- ?!

- Ты видел, как Эм переходит дорогу? Никогда не смотрит по сторонам.

- Господи! Я иду к ней.

- Не советую. Она тебя на порог не пустит. - Мышиный Король встал, упер стул одной ножкой в пол и, удерживая его за угол спинки, закрутил, как волчок. - Успокойся. Эм легко отделалась. Она привыкла, что с ней ничего не случается, что я всегда рядом. Ее инстинкт самосохранения притупился. Понадобится много синяков и царапин, прежде чем она приспособится к реальной жизни. Чем скорее это случится, тем лучше для нее.

Крутящийся стул действовал гипнотически.

- Брось эти штучки. Я не хочу успокаиваться! Вернись к ней.

- Не могу. И не хочу. Ты и сам не хочешь.

- Не рассказывай мне, чего я хочу, а чего нет. Мне от тебя ничего не надо! Я вообще не заметил, чтоб от тебя была польза.

- А как же пожар? Я спас тебе жизнь.

- Какой пожар? О пожаре я знаю только с твоих слов.

- Нужны доказательства?

- Было бы неплохо.

- Хорошо. Будут тебе доказательства.

Я хотел сесть на край стола. Мышиный Король погрозил пальцем.

- Не надо. Там мокрый след от кружки.

- Какой ты бдительный. Это и есть твое доказательство?

- Это моя работа.

Я промокнул кофейный круг футболкой, которая заменяла мне и тряпку, и полотенце. Сел. Мышиный Король продолжал крутить стул. Как ни странно, но это действительно меня успокаивало. Момент был подходящий, чтобы кое-что выяснить.

- Есть пара вопросов, - сказал я. - Обещай, что ответишь честно.

- Валяй.

- Зачем тебе это? Я имею в виду, с такими возможностями и такой силой - зачем тебе кому-то помогать?

- Позволь ответить вопросом на вопрос. Ты веришь в судьбу?

- Смотря, что ты имеешь в виду.

- Скажем так. Ты веришь, что кто-то - назовем его Богом - заранее определил все события твоей жизни. Что в шесть лет ты подавишься молочным зубом и чуть не погибнешь. Что в пятнадцать подцепишь вшей от белья в летнем лагере, а отцу скажешь, что был с девушкой, чтобы он не считал тебя нюней. Что в двадцать два будешь прятаться на чердаке, потому что…

- Хватит, - перебил я. - Я понял. Я верю в свободу выбора.

- Ха. Это говорит человек, который между чаем и кофе выбрать не может. Брось, ты ничего не можешь изменить. А я могу. И каждый раз, когда мне удается утащить очередную жертву из под носа у этого старого людоеда, - он ткнул пальцем в потолок, - я испытываю ТАКОЕ моральное удовлетворение, ты даже представить себе не можешь.

Пауза. Мышиный Король крутил стул и обрабатывал заусеницу на пальце свободной руки. Я хотел спросить, не знает ли он, куда делся мой кот, но вместо этого спросил:

- А может такое случится, что ты не сумеешь меня спасти?

Мышиный Король отпустил стул. Тот совершил еще несколько оборотов и упал на пол.

- Это будет крахом моей карьеры.

(“
..)

- Алло?

- Это я.

- Пошел в жопу.

Щелчок. Короткие гудки. Я стоял в телефонной будке и набирал Эмн номер снова и снова, пока она не отключила телефон. Я швырнул трубку на рычаг. Как я мог объяснить ей, что ни в чем не виноват, если она не хочет со мной разговаривать? Можно было наведаться к ней домой, но я не был уверен, что вспомню дорогу. Ночь, которую мы провели вместе, казалось такой далекой, хотя прошло всего несколько дней.

По дороге домой я вел себя крайне рискованно - перебежал дорогу на красный свет, украл шоколадный батончик в магазине, толкнул плечом крепкого молодого человека в спортивном костюме. Я надеялся, что, нарвавшись на неприятности, смогу вызвать Мышиного Короля - мне нужно было с кем-то поговорить. Но Мышиный Король так и не появился.

Я поднимался по лестнице и думал, что и папа, и Эм, и Слимс - все меня бросили. Только Мессы остались.

Дверь Мессов была приоткрыта. Очень кстати. Непохоже на Мессов - оставлять дверь открытой. Мне казалось, они настолько скупые, что не поделились бы с миром даже своим старческим пердежом.

Я постучал.

- Есть кто?

Тишина. Потом, кажется, кто-то отозвался. Звонкий, но незнакомый голос.

Я толкнул дверь и вошел внутрь, привычно поморщившись. К запахам специй и обувного крема примешивалось что-то еще, что-то знакомое. Окислившиеся провода? Сырое мясо? На кухне играло радио - тот самый звонкий, но незнакомый голос. Вода из крана падала на стопку грязной посуды, летели брызги. Я выключил воду, выключил радио. Тишина.

- Эй? - позвал я. В горле сплел паутину паучок предчувствия. - Кто-нибудь?

Я нашел их в гостиной. Они сидели на диване. Спокойные лица, естественные позы - если зажмуриться, можно было попытаться убедить себя, что они всего лишь слишком внимательно смотрят выключенный телевизор. А пятна на обивке, и на ковре, и на обоях - просто элемент интерьера.

- Зачем ты это сделал? - спросил я.

Мышиный Король стоял у окна. Он снова был голый. Оранжевая роба висела на стуле, как выжатая досуха апельсиновая кожура. Наверное, снял, чтобы не испачкать.

- Они видели фотографию. - Он поднял указательный палец, призывая меня не перебивать. - Нет-нет, они бы тебя не выдали. Как же, такая возможность для шантажа! Они бы превратили тебя в своего раба, заставляли бы делать немыслимые вещи. Ты даже не представляешь, на какие низости способна парочка злых на весь мир стариков, заполучи они в руки хоть какую-то власть.

Я не мог оторвать глаз от Мессов. Без вечных гримас недовольства на лицах они казались помолодевшими. В голову пришла потрясающе уместная мысль, что все-таки я оказался прав - они умерли в один день. Как сиамские близнецы.

- Ты мог сказать мне. Я бы просто ушел.

- Бегство - не выход.

- А убивать - выход?

- Брось. - Мышиный Король поморщился. - Они ведь тебе даже не нравились.

- Не нравились? Нельзя вот так просто убивать людей, потому что они кому-то не нравятся.

- Кто бы говорил.

- Что?

Мышиный Король подобрал с пола пропитанную кровью газету, раскрыл.

- Знаешь, что здесь написано?

Я знал. Я не хотел этого слышать.

- Особых примет нет, - прочитал он нараспев. - Тебе должно быть стыдно. Дожил до таких лет и даже особыми приметами не обзавелся. А знаешь что еще здесь написано? Что ты убийца! Что ты…

- Заткнись!

- …убил родного…

- ЗАТКНИСЬ!

- …отца. И не просто убил, а убил с особой жесткостью. Интересно, что ты с ним сделал? Что это такое - ОСОБАЯ жестокость?

Я смотрел в глаза Мышиного Короля. Нет. Я смотрел в тень, которую поля цилиндра отбрасывали на глаза Мышиного Короля. Стены комнаты идут рябью, мертвецы на диване хихикают.

- Ничего не было, - сказал я и выбежал прочь из квартиры Мессов.

Прыгая через три ступеньки, я взлетел на чердак. Мышиный Король шел следом, потрясая газетой. Он просунул голову в люк.

- Может, ты отрезал ему язык, которым он бил тебя как ремнем? Или член?

Я швырнул в него «Анну Каренину». Мышиный король увернулся.

- Какой ты грозный. Настоящий убийца. - Он сделал вид, как будто подтирает газетой задницу. - Настоящий убийца носа не кажет с чердака и дрожит, что его поймают. И он еще говорит мне что-то о свободе выбора!

Я выбежал на крышу, глотая воздух крупными кусками.

Под моими ногами с грохотом пружинила кровля. Напуганные голуби, хлопая пыльными крыльями, поднялись в небо - как оказалось, лишь для того, чтобы занять места в бельэтаже, на козырьках и антеннах.

Небо над головой было тяжелым и темным, налилось венозной кровью.

Я подошел к краю.

- Что ты надумал? - Мышиный Король с равнодушным видом почесал мошонку. - Прыгать будешь?

Я посмотрел вниз. На детской площадке дети играли в удивительную игру: по очереди ложились на асфальт и обводили мелом контуры своих маленьких, увеличенных теплыми куртками фигур.

- Ты веришь в судьбу, урод? - сказал я. - Веришь, что кто-то - назовем его Богом - заранее определил, что прямо сейчас, в эту самую минуту, я прыгну вниз. И ты ничегошеньки не сможешь с этим поделать. Со всеми своими шляпами, со всеми ангельскими фокусами. Потому что я САМ этого хочу.

- Ты не прыгнешь.

- Почему? Потому что этого не было у тебя в расписании?

- Ты же умный мальчик. Ты любишь жизнь.

- Жизнь? - Я рассмеялся. - Да чего мне терять? Я прячусь на чердаке, у меня нет друзей, у меня нет денег, я даже не помню, когда в последний раз нормально ел. Я разговариваю с котом. Мне продолжать? - Я перенес вес тела на одну ногу, а другой попробовал пустоту, как купальщик - холодную воду. - Я прыгну, клянусь.

Я говорил не с Мышиным Королем. Я говорил со своим отцом.

Мышиный Король поднял руки, открытыми ладонями вперед.

- Хорошо-хорошо, - сказал он. - Чего ты хочешь?

“)
(..

До этого момента я не был уверен, действительно ли собираюсь прыгнуть, или просто блефую, сам не зная, чего хочу добиться. Ничего, кроме смутной догадки, смутной надежды, у меня не было. Мышиный Король сам дал мне подсказку, когда спросил про отца. Про то, что я ним сделал. Значит, Мышиный Король не всеведущ. Значит, какие-то мои поступки, быть может, совершенные спонтанно, в состоянии аффекта - истинные проявления свободы выбора, остаются для него загадкой.

Он не Бог, и даже не Дьявол. Он всего лишь мелкий клерк на полпути от неба к земле. Паразит, присосавшийся к моим несбывшимся несчастьям. Если я сейчас прыгну вниз, это будет крахом его карьеры. И это - история не о Мышином Короле. Это - история обо мне.

Я набрал побольше воздуха и выдохнул:

- Я хочу, чтобы ты объяснил все Эм. Чтобы мы снова были вместе. Это раз. Я хочу, чтобы ты вернул мне кота. Я знаю, что это твоих рук дело. Это два. - Оказалось, у меня не так уж много желаний. Поэтому я добавил: - И еще я хочу, чтобы ты больше никого не убивал. Только если я сам тебе не скажу. Это три.

Мышиный Король молчал. Я стоял на одной ноге, покачиваясь на ветру.

- По рукам, - сказал он, наконец.

- Руки я тебе не подам, не надейся.

- Ладно. Только отойди от края.

Я улыбнулся и сказал так холодно и презрительно, как сумел:

- Ты еще здесь?

Мышиный Король исчез. Я встал на обе ноги, но от края не отошел.

Слышно было, как встревоженные черным небом матери зовут детей по домам. Дети с криками и смехом покидали игровую площадку. Опустевшая, изрисованная очертаниями человеческих тел, она смотрелась как место преступления.

Что-то коснулось моей ноги сзади. Я едва удержался от крика. Это был Слимс. С грацией слаломиста он выписал у меня в ногах восьмерку - знак бесконечности.

- Привет, котяра.

Я наклонился и прижал Слимса к груди. Раз он уже здесь, значит и с Эм все в порядке.

Во двор въехало старомодное желтое такси с шашечками на крыше. Водитель с невиданной для таксистов предупредительностью обошел машину кругом, открыл пассажирскую дверцу и помог темной худенькой фигурке выбраться и встать на костыли. Когда такси уехало, фигурка неуклюже помахала мне рукой, зажимая один костыль под мышкой. Я помахал в ответ.

С неба сорвались капли. Одна, тяжелая, попала Слимсу по носу и разлетелась на мелкие брызги. Слимс замотал головой, вырвался из моих объятий и побежал прятаться в нашей каморке.

Я вновь остался на крыше в одиночестве - мне не привыкать. Я ловил дождь ртом и думал об отце. Когда-то давно, когда я был глиной в его руках, он часто читал мне перед сном. Это было частью его программы по превращению меня в настоящего мужчину.

- Вы и понятия не имеете, дорогие мои слушатели, что здесь творилось, - бубнил он безо всякого выражения. - Раз за разом бухали пушки: прр-прр!.. Др-др!.. Трах-тарарах-трах-тарарах!.. Бум-бурум-бум-бурум-бум!.. И тут же пищали и визжали мышиный король и мыши, а потом снова раздавался грозный и могучий голос Щелкунчика, командовавшего сражением. И было видно, как сам он обходит под огнем свои батальоны. - В этой главе мышиный король побеждает, а до конца отец мне так и не дочитал. Видимо, даже тогда он не верил, что из меня выйдет что-то путное.

Посмотри на меня теперь, папа! Я переиграл ангела. Я обманул Бога. Я нашел любовь, кажется, настоящую.

Я стоял один на вершине мира.
Обсудить на форуме

Обсуждение

Наталья Черёмина
"Я не сразу узнал Эмн голос" - опечатка? Нет, вижу повтор - значит, так и задумывалось. Как-то не так звучит. Не мелодично. Вроде как вата во рту.
Перекос в сторону пенисов и мошонок имхо чуть больше достаточного для гармоничности. Хотя сразу обозначает падшую природу ангела. Конечно, не все так просто - у Сергея просто не бывает) Здесь и тот, кто сверху - старый людоед.
Теперь скажу жуткий заезжанный рецензионный штамп: рассказ многослойный. Эти слои - детективный, любовный, бытоописательный, экзистенциальный и даже космогонический - снимать одно удовольствие. В ядрышке остается дикая тоска личности по свободе, которая заставляет сделать шаг, избавиться еще от одного, последнего ограничителя, доказать, что "я хочу" - это и есть определяющий судьбу момент. Мальчик таки стал мужчиной.
Ну что тут скажешь? Удалив свои "вторичные" рассказы (кстати, на мой взгляд, Сергей слишком строг к себе), он стал писать очень глубокую, настоящую литературу. Нет ни одного случайного слова и непродуманного знака препинания. Серьезная работа мастера. Респекты.
24.04.2006


Exsodius 2020
При цитировании ссылка обязательна.