Проверка слова
www.gramota.ru

ХОХМОДРОМ - лучший авторский юмор Сети
<<Джон & Лиз>> - Литературно - поэтический портал. Опубликуй свои произведения, стихи, рассказы. Каталог сайтов.
Здесь вам скажут правду. А истину ищите сами!
Поэтическая газета В<<ВзглядВ>>. Стихи. Проза. Литература.
За свободный POSIX'ивизм

Литературное общество Ingenia: Просвирнов Александр - На переломе-ч2
Раздел: Следующее произведение в разделеПрозаПредыдущее произведение в разделе
Автор: Следующее произведение автораПросвирнов АлександрПредыдущее произведение автора
Баллы: 0
Внесено на сайт: 4.04.2006
На переломе-ч2
Жарко палило среднеазиатское солнце. Все самолеты полка на раскаленной, как сковорода, ЦЗТ грозно ощетинились ракетами. Единственным зданием на аэродроме был крохотный ПУ ИАС без комнаты отдыха для техников, так что прятаться от палящих лучей с грехом пополам приходилось под плоскостями самолетов. До начала разлета оставался еще час, но пока не было известно, состоятся ли сегодня стрельбы. Время от времени техники выбирались из импровизированных укрытий и шли к цистерне, похожей на те, в каких в городах продают квас. Вот только из ее крана лился не прохладный кисловатый напиток, а местное обжигающее питье: кипяток, заваренный верблюжьей колючкой. Его набирали во фляжки. С трудом, но этим напитком можно было утолять жажду.
-Конец сентября, а у них в Туркмении такая жара, - говорил Каменев Корнееву. - Три года назад все точно так же было. Я тогда дома рассказывал, как эту верблюжью колючку пили, а дочка спрашивает, ей тогда четыре года было: «А вы не укололись?»
-«Уколоться», брат, иногда святое дело, - подхватил подошедший к приятелям Сапожников, характерно щелкнув себя указательным пальцем под нижнюю челюсть. - Сахалинский полк когда несколько лет назад на «МиГ-31» перевооружался, БД нести не мог, наши туда летали дежурить все лето, пока те переучивание ни закончили. Я тоже как-то две недели на острове провел. Красота! За спирт и массандру сколько угодно меняли у местных рыбы красной, корюшки сушеной; икру трехлитровыми банками везли. Вот только вода на этом острове какая-то гнусная. Как кто новенький приедет - сразу дрист начинается. Приходилось все время перед едой массандры для дезинфекции выпивать - и все как рукой снимало. На стрельбы туда потом не раз летали, самолет один оставили. Зимой дело было, а там проблесковые огни перед аэродромом не так горели, как у нас. Летчиков всех инструктировали, а один забыл. Ночью садился, думал, уже полоса, а до нее еще полкилометра. И приземлился точно в сугроб. Летом бы и костей не собрали, а так снега два метра, ничего. Самолету кранты, а пилот веселый ходит, что живой остался, синяками отделался. Перевели его в другой полк в штурманы, а через год к нам опять вернулся - начальником разведки полка. Хлопотал, чтобы вернули на летную работу, но не знаю, чем дело кончилось, как раз я заменился в Антоновск. А стрельбы, брат, первый раз такие неудачные вижу. У нас на Дальнем Востоке, правда, однажды отменили, когда со своего аэродрома стреляли. Тогда ночная смена была, часов до двух летали, а уже в восемь построение на стрельбы. Зам по ИАС говорит: «Выражаю соболезнование всем, кто не доспал». Мы-то ничего, все подготовили, ракеты подвесили. Первая четверка взлетела, а вторая только на старт вырулила - а потом по магистральной рулежке круг почета сделала и обратно на ЦЗТ. Первая четверка села - все ракеты на пилонах висят. Отбой. Старшинов сказал, что группа управления оказалась неподготовленной. Вот кто, оказывается, не доспал! Но потом через три дня нормально отстрелялись. Все мишени сбили. А тут из трех «лашек» только одну завалили. Позор джунглям!
-Спиртовоз с утра поехал к начальству полигона, - сообщил Корнеев. - Триста литров чистого должны налить за дополнительную мишень. Говорят, четвертую «лашку» еще никогда и никому не давали. Но у нас все-таки жидкая валюта, посмотрим. Мы тут между делом уже к Каспию сгоняли на машине, искупались, тоже по мешку сушеной рыбы на брата за три литра спирта каждый выменяли. Теперь год буду пиво пить и вспоминать Красноморск. Хоть что-то приятное в этой пустыне.
-Я в Сирии когда служил, все время такая жара, - сообщил начальник ТЭЧ звена Стручков. - Мало того, что климат достает, еще Израиль жару добавляет. Как-то едем с сирийцами, сопровождаем колонну техники - налетели самолеты израильские, давай обстреливать. Все врассыпную, залегли в кювете. Обстрел закончился, встаем. Пара машин горит, давай тушить. Вроде все живы, только двух арабов зацепило - так, мелочи, царапины. А наш один как в «УАЗике» сидел, так и сидит, словно истукан. Мы говорим: «Ну, ты рисковый парень, и не страшно было под обстрелом, чего не бежал?» А он в ответ: «Побежал бы, да ноги отнялись, не могу». Налили ему кружку массандры, воскресили.
-Хорошо, что худшего с ним не приключилось, - засмеялся Корнеев и долго цитировал «Похождения бравого солдата Швейка» - кто и как там от страха наложил в штаны. - А вот тоже на Ближнем Востоке случай был с моим соседом. Я еще курсантом был, приехал домой на каникулы, а он только что из Ирака. Провел там три года в командировке на атомной электростанции. Сели как-то, выпиваем, он рассказывает. Еще ирано-иракская война вовсю шла. Иранцы начали обстрел станции из дальнобойных орудий. Все иракцы врассыпную - кто куда. А сосед заблудился в этих лабиринтах. Бродил, бродил - так и не нашел выхода до конца обстрела. Иракцы вернулись и ох...ли: вот это да, отличник, не бросил объект! Настрочили представление, и наградили его высшим орденом Ирака. Показал мне его - все как положено, тут же еще раз обмыли. Вот такие казусы бывают, это не то что в «Похождениях Швейка» медали за краденых жареных гусей получать.
-И такое в «Швейке» есть? - засмеялся Сапожников. - Я думал, только у нас такие умники бывают. В Котелкове начстрой ушел в отпуск, за него остался некто капитан Левчук, начальник группы ремонта РЛО. Пока суть да дело, оформил все документы грамотно и выписал себе медаль «За боевые заслуги». Все аж ох...ли от такой наглости. Ах ты, гад! - он с отвращением растоптал приползшего к самолету скорпиона. - Осинский, «сверчок» мой, смотрите, с банкой по пустыне ходит, собирает скорпионов и фаланг, собрался в Антоновск эту мерзость везти. Девок, говорит, пугать буду.
Все повернулись и внимательно наблюдали, как невысокий Осинский с непропорционально большими ушами (получивший из-за них прозвище Акустик) медленно ходит по песку в поисках небезопасных членистоногих.
-Вокруг ни деревца, ни кустика, торчат лишь уши у Акустика, - позабавил экспромтом приятелей Корнеев. - А вон, смотрите, еще один сородич скорпионов вприпрыжку скачет, сейчас чем-то озадачит.
-Хорошо, что почти все начальники групп здесь, - сказал подоспевший Петухов. - Только что Христенко сообщил - нам пошли навстречу, дали еще одну мишень, будут два разлета. Сначала по бомбам, потом основной - по «лашке». Давайте указания своему личному составу.
Через полчаса взревели двигатели самолетов, и истребители один за другим исчезли в раскаленном небе. Техники собрались около ПУ ИАС и пытались выяснить, что происходит на высоте в несколько километров, однако сведения поступали скупые и противоречивые. Примерно через час над аэродромом показалась первая точка, а следом все остальные, быстро растущие в размерах. После приземления истребителей на техпосту специалист по вооружению вставлял чеки в пилоны не отстрелянных ракет, и самолеты подруливали к колонкам на ЦЗТ. Из кабин выбирались довольные улыбающиеся летчики: на этот раз стреляли успешно. Однако главное испытание было еще впереди.
Началась лихорадочная подготовка к повторному вылету. Ракеты с одних самолетов снимали, вешали на другие. Затем прибегал Петухов и говорил, что нужно снова менять вариант подвески: летчики решили поменяться самолетами из-за каких-то примет. Вновь собирался расчет для подвески и под руководством начальника группы вооружения Корнаухова отрабатывал новое ЦУ. Затем пришел черед группы РЛО. Корнеев и его специалисты проверяли работоспособность прицела с ракетами, фотографируя индексы ПР.
Наконец, начался разлет. Офицеры политотдела вынесли с ПУ ИАС огромный динамик, и десятки техников столпились вокруг него, напряженно слушая не всегда понятные переговоры летчиков и штурманов.
-Как будто в войну ждем сообщения советского Информбюро, - заметил Корнеев.
И вот через полчаса прозвучало долгожданное, хоть и невнятное «цель поражена». Раздались аплодисменты и крики «ура». Если и прежде никого не нужно было подстегивать, то теперь все трудились с удвоенной энергией: неделя в Средней Азии оказалась не по душе подавляющему большинству. Уже через час после посадки самолеты заправили и зачехлили, боекомплект подвесили, колодки на ракетах переставили из боевого в транспортировочное положение.
Летчики на своем «ПАЗике» уехали в город в гостиницу отмечать относительно успешное завершение стрельб - стало известно, что полку все-таки поставили троечку с минусом. Техники начали праздновать еще в столовой за ужином. Это полуразвалившееся (как и другие постройки в районе полигона) здание, как полагали остряки, разрушили еще басмачи. Вместо стульев здесь стояли лавки, а столы были длинные, как в солдатской столовой. Офицеры первой эскадрильи заняли один из них. На ужин техников сегодня полагались котлета с двойным гарниром - картошкой и рожками, чай, сыр, и сливочное масло. Корнеев, увидев принесенные блюда, тут же выдал очередной экспромт, встреченный, как всегда, взрывом хохота:
-Если ты не съешь котлету, х... не встанет твой и к лету.
На стол выложили и приберегаемые к последнему дню домашние запасы: соленое и копченое сало. Официантки, поддавшись всеобщему оживлению, работали на редкость шустро и порой не отказывались от массандры, которую им предлагали за каждым столом. Быстро темнело, как это происходит на южных широтах, но народ не расходился. Электричества в столовой не было, поэтому на каждый стол принесли по две старые керосиновые лампы. Едва их зажгли, Сапожников засмеялся и начал рассказывать:
-Как-то летали мы на Дальнем Востоке во вторую смену. Вечер настал, снежок небольшой посыпал. С погодой напряг получился. Все самолеты сели, командир полка на спарке полетел на доразведку погоды. Тут как раз ужин привезли. Мы все в столовую. Смотрим, новая официантка. В гарнизоне-то ее уже видели, а на аэродром в первый раз приехала. Старая ей показывает, в каком порядке столы обслуживать и не подумав говорит: «Учись им по очереди давать». Мы как заржем - примерно как вы сейчас - и тут свет погас. Темно, как у негра в жопе. Там керосиновых ламп не было. Мы молодую официантку заставили около стола стоять и спички зажженные держать, пока ужинали. Другую, черта бы с два так заставили. Как-то до этого слышали, начпрод ей какие-то ЦУ дает, а она ему в ответ кричит на всю столовую: «Сейчас, так я и побежала п...у тереть!» Полеты потом все-таки отбили. Спарка чуть мимо полосы не села. Старшинов злой из самолета выбрался, наш эскадрильский начальник штаба из другой кабины вылезает и говорит: «Все, п...ец, ну его на х…, зае...ись мы по этим сугробам рулить». На другой день, конечно, ни свет ни заря тревога.
-Хорошая история! - похвалил Корнеев. - В этом пекле про снег милое дело послушать. А насчет «давать» и «тереть» тем более.
Он плотоядно посмотрел на пышную молодую официантку, сразу захмелевшую на жаре от двух стограммовых доз убойной массандры, поднялся из-за стола, вкрадчиво зашептал что-то на ухо девушке, которая тут же громко захохотала. Не прошло и пяти минут, как парочка исчезла из столовой.
-Ну вот, все мне Валера перебил! - сокрушенно вздохнул Кобелев. - Я на эту телку сам давно уже глаз положил. Эх, Галя, Галя, не на тех ты смотришь!
В столовую вошел Петухов, и все офицеры, как по команде, поднялись из-за стола и отправились в свою палатку. В этом солидном сооружении на двухъярусных койках свободно размешались около полусотни офицеров и прапорщиков эскадрильи. Палатка наполнилась шумом и гамом: веселье продолжилось.
Но вскоре громкие бодрые разговоры сменились проклятиями и матюгами: кто-то случайно разбил банку Осинского с фалангами и скорпионами, и ядовитые членистоногие в мгновение ока разбежались по всей палатке. Пару часов техники с азартом бегали по палатке за шустрыми многоногими созданиями. На шум в палатку зашел дежурный по лагерю и расхохотался, наблюдая за суетой первой эскадрильи.
-Спокойно, мужики, сейчас я вам помогу!
Дежурный достал пистолет и открыл огонь по скорпионам. Каждый точный выстрел, после которого в разные стороны разлетались клешни и лапки, встречали громкие радостные возгласы. В конце концов помещение очистили от чудовищ. И в ту же секунду в палатке появился встревоженный командир полка, которого офицер встретил четким рапортом:
-Товарищ полковник, силами суточного наряда произведено уничтожение ядовитых скорпионов! Дежурный по лагерю капитан Сидоров!
Командир окинул взглядом веселую толпу и останки членистоногих, ухмыльнулся и, не сказав ни слова, вышел из палатки. Хмель за это время успел выветриться, и виновника происшествия Осинского отправили на ЦЗТ набрать еще десять литров массандры - Броварский дал сверхсрочнику печать своего самолета. Отмечали окончание стрельб еще долго, и никто не обратил особого внимания, как в палатке незаметно появился довольный Корнеев, выпил стакан массандры и отправился спать.
Наутро все как ни в чем не бывало быстро упаковали вещи и после завтрака отправились к самолетам, автоматически выполняя предполетную подготовку и без конца бегая освежиться к цистерне с обжигающим напитком из верблюжьей колючки.
Ни свет ни заря в Астрахань на «АН-26» вылетела передовая команда - встречать истребители на первом аэродроме подскока. Однако отлет всего полка, как обычно, затянулся: пришлось долго ждать разрешения из Москвы. Наконец, после обеда «добро» получили, и самолеты один за другим отправились в дальний путь. Еще несколько часов потребовалось, чтобы погрузить самое необходимое имущество в огромный «ИЛ-86». Остальное оставалось в ведении ОБАТО, которому предстояло разобрать лагерь, погрузить палатки, ракетные тележки и прочее громоздкое оборудование в эшелон.
Наконец, более полутора сотен человек расположились как могли в салоне «ИЛа», и огромный самолет поднялся в небо. Было уже около девяти вечера по московскому времени. Корнееву и его приятелям места на сиденьях вдоль бортов не хватило, и они расположились в хвостовой части на ящиках.
-Закон авиации: колеса убрал - наливай! - провозгласил Сапожников и пустил по узкому кругу фляжку с чистым спиртом.
Поужинать из-за погрузки не удалось, из закуски оставались только сухари, а в разреженной атмосфере на высоте несколько километров хмель брал особенно крепко. Когда около полуночи самолет приземлился на родном аэродроме, зарулив прямо к первой эскадрилье, многие уже так хорошо отметили отлет, что в темноте попрятались, чтобы не участвовать в разгрузке. Разъяренный Петухов пытался разыскать отсутствующих, но потом махнул рукой и не стал тратить время. Тем не менее, всего час потребовался, чтобы полностью освободить самолет. Имущество всего полка выгрузили за шлагбаум прямо на стоянку под охрану ДСП.
Глубокой ночью Петухов построил первую эскадрилью, однако из-за суматохи и темноты не смог выявить тех, кто уклонился от разгрузки. Теперь в строю стояли все - уже почти протрезвевшие, и проводить какие-то разборки, когда позади осталась неделя напряженного титанического труда, было настолько бессмысленно, что это стало понятно даже инженеру.
-С теми, кто злоупотребил спиртным и проигнорировал разгрузку борта разберемся утром, - для приличия пригрозил он. - Поступила вводная: завтра, точнее сегодня, несмотря на воскресенье, - полный рабочий день. Построение на стоянке в восемь ноль-ноль. Разойдись.
* * *
Работа на стоянке явно не спорилась. Пока Петухов находился в пределах видимости, косы еще медленно поднимались, а отдельные мелкие травинки с усилиями, достойными сказочной репки, постепенно вылезали из щелей между бетонными плитами стоянки. Но стоило инженеру умчаться контролировать другой участок, как косы падали, смелые травинки на бетонных рулежках оставались колыхаться на ветру, а техники рассаживались в кружок и начинали то обсуждать стрельбы, то ядовито пережевывать неожиданный сегодняшний аврал.
-Надо было подольше в пустыне со скорпионами посидеть, пусть бы тут без нас кувыркались, - заметил Каменев. - Такого дурдома давненько не бывало.
-Вообще не понимаю, как можно так издеваться над боеготовностью, - подключился к беседе Корнаухов, начальник группы вооружения. - Половина ракет висит, выпущенных больше десяти лет назад. Им ресурс специально для стрельб продлили. Часть в Красноморске расстреляли, а часть осталась. Теперь все их надо на склад АВиБ сдать, свежие получить, боекомплект привести в исходное состояние. Я ночью думал, что из-за этого в воскресенье построение. А тут вон, оказывается, в чем дело. Пусть ракеты какие попало висят, главное - травку щипать. Я х...ю от этого дурдома.
-Или Коноваленко придурок, или его жополизы, а скорее всего все вместе - сделал вывод Корнеев. - Раз ты главком ПВО страны, в первую очередь должен быть заинтересован в поддержании боеготовности, а не в этой е…чей травке. И окружение должно о том же заботиться. А у нас Саня Корнаухов весь день с высунутым языком бегает за тягачом, чтобы ракеты на регламентные работы отвезти, а вечером обратно - и то еще хрен дадут. Зато на субботники-воскресники - пожалуйста, весь автопарк к вашим услугам.
-Рассказывали про этого Коноваленко, когда он еще командующим Дальневосточным военным округом был, - подхватил Сапожников. - Я его чуть-чуть застал, потом Ядов его сменил. Хорошо, что без меня он в наш гарнизон приезжал. Говорили, как только появится - сразу с командирами частей на вертолет, им сверху пальцем тыкает: тут помойка, там помойка. Сам всегда в сапогах, свита в туфлях. Прет специально куда-нибудь в лужу и встанет - свита за ним. Все заборы осмотрит, чтобы всюду стояли и целые были. Если и нормально все на первый взгляд в каком гарнизоне - будет ходить и копать по принципу «свинья везде грязь найдет». Так что будем мы ту травку еще до посинения щипать.
-В «Клубе путешественников» недавно показывали сюжет про Англию, - сообщил Корнеев. - Идет мужик с косилкой по газону, только направляет ее. А она траву убирает, мелкие ветки, все это прессует в брикеты и выкидывает. Потом машина проезжает, забирает. Огромные деньги в бюджете выделяются на оборону, неужели не могли бы по паре таких машин на эскадрилью закупить? Каждый ДСП шутя бы между делом стоянку каждый день потихоньку косил. Да еще швы между плитами залить гербицидами, чтобы сто лет там ничего не росло - и не нужно будет ту «морковку» каждые две-три недели дергать и бесконечно смолой заливать. Я для чего пять лет в училище проучился - траву косить и выщипывать? Для этого даже школу заканчивать не надо, - и он вдруг запел, подражая Ольге Зарубиной:
А е...ун-трава зацветет в лесу,
А п…ун-трава обронит слезу.
Пое…нь-трава одолеет боль
И вернет, и вернет любовь.
-Ты что, брат, нам такие машины нельзя, - степенно сказал Сапожников, когда смолк смех. - У нас все такие специалисты, полезут внутрь дорабатывать, за неделю сломают. А если матчасть чудом уцелеет, то чем начальство личный состав занимать будет?
-Наверное, ты прав, - согласился Корнеев. - Это все у нас в крови. Ползунов, помнишь, паровую машину построил, на заводе поставил. А как умер, какая-то там пустяковая неисправность приключилась. Ремонтировать, вникать, конечно, поленились, все разобрали - и опять по старинке. Потому и числится Уатт изобретателем, хотя Ползунов раньше него машину построил. А у нас все старинушка-матушка. Помнишь, как Шаляпин пел?
Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь,
Изобрел за машиной машину,
А наш русский мужик, коль работать невмочь,
Так затянет родную «Дубину».
Ты говоришь, время куда освободившееся девать. Да хотя бы занятия толковые проводить, а то как итоговая - все с нуля. Якобы проводится и «хим-дым», и разведподготовка, и уставы и все прочее. А на деле, когда нет полетов и отказов - сплошная спячка или наведение порядка. Спецы хоть чуть-чуть голову ломают при проверке, а техники что: сунул присоску - высунул, прицепил водило - отцепил, зачехлил - расчехлил. Этому, наверно, и шимпанзе научить можно. Мы сами постепенно деградируем, начинаем лениться, хотим на старом багаже работать. Кстати, анекдот. Взяли американцы в плен советского технаря. Тот через несколько недель ухитрился сбежать, вернулся к своим. Спрашивают: «Ну, как там было, пытали? Военную тайн не выдал?» «Ох, пытали, мужики, ох, пытали! Но ни слова не сказал! Ребята! Умоляю: изучайте матчасть!»
-Я уже пятнадцать лет на этой матчасти, - усмехнулся Корнаухов, когда смолк смех. - Сколько говорят всякие начальники, сколько партийных собраний и активов проводится, что надо то улучшить, это, там повысить, тут усилить, здесь укрепить. Раньше думал, и впрямь что-то улучшается, да только ни х... ничего не меняется. Начальству пыль глаза пустить - и вся задача. А тому, наоборот, вые...ть - за что угодно.
-Это точно, - согласился Каменев. - Мне дядька рассказывал, как он в Черноморском флоте служил в пятидесятые годы. Проводились какие-то учения, и был на них главком ВМФ Горшков. Дядька радистом был, и Горшков со свитой зашел в радиорубку. Налил себе воды из графина, пьет, а с дядьки глаз не спускает: тот с бородой был. В принципе, морякам можно, но все равно что-то главкому не понравилось. Командир корабля потом охал и ахал, что, мол, он со своей бородой на глаза Горшкову попался! Все по-нашему: нельзя ничего, даже того, что можно.
Разговор прервал подъехавший на велосипеде ДСП, сообщивший, что Петухов велел собрать всю эскадрилью у домика.
-Так дело не пойдет, товарищи офицеры и прапорщики! - резко начал инженер, построив технический состав. - За полдня сделано ничтожно мало, а работы еще непочатый край. Впереди всего три дня, а предстоит все выкосить, вырубить кустарник, в том числе за двадцать метров с внешней стороны ограждения, покрасить эскадрильский домик и много еще чего. Не будем успевать днем, будем работать по ночам. Мне просто непонятно такое отношение к встрече командующего ПВО страны, будто он каждый день приезжает. Нужно продемонстрировать ему полный и образцовый порядок, а вы все как сонные мухи. Понимаю, что после стрельб, устали, непросто все это, но вас за уши в армию никто не тянул. Вы давали присягу и по Уставу должны стойко переносить тяготы и лишения военной службы. Я призываю членов партийного бюро и комитета ВЛКСМ провести соответствующую работу с коммунистами и комсомольцами, мобилизовать их усилия на достойную встречу командующего ПВО. Больше я по такому поводу строить не буду. Если вновь увижу такой же саботаж - буду наказывать вплоть до ходатайства о лишении ЕДВ по итогам года. Сейчас перерыв на обед - один час. Разойдись.
Летно-техническая столовая в воскресенье не работала, так что все прихватили пищу с собой из дома. Шесть начальников групп расположились за столом в самой просторной каптерке - группы РЛО. Принесенную с собой снедь сложили в общий котел, и Корнеев на правах хозяина разлил по кружкам разведенный спирт. Перед едой чокнулись, и шесть кружек неожиданно громко звякнули. Все замерли: как раз в этот момент за дверью в коридоре раздался громкий голос Петухова, но когда поняли, что инженер ничего не услышал, дружно засмеялись.
-Неужели он не может сообразить, что онанизмом натуральным занимаемся? - сказал Каменев. - Да еще удовольствие какое-то в этом находит: чтоб все блестело, как у кота яйца! Командующего ждем! Активу мобилизовать коммунистов и комсомольцев!
-Говорят, что онанизм - извращение, - глубокомысленно резюмировал Корнеев. - Якобы от него волосы на ладонях вырастают. Но в данном случае онанирует вся эскадрилья - но, так сказать, фригидно, вхолостую, а оргазм от нашего всеобщего онанизма испытывает один Петухов. Следовательно, мы извращенцы поневоле, подвергшиеся насилию, а он извращенец в квадрате. У нас, может, и вырастут когда-то волосы на ладонях, а у него, наоборот, на голове уже выпали - вот что значит получать удовлетворение от чужого извращения.
-Железная логика, брат! - похвалил Сапожников. - Все научно. Между первой и второй - перерывчик небольшой. Наливай - за науку!
-Есть и другая версия, - продолжил Корнеев, закусывая. - Швейк излагал ее в поезде лысому генерал-майору фон Шварцбургу: волосы выпадают в первые шесть недель после рождения от сильного душевного потрясения. Для «семимесячных» это очень актуально.
-Смотрю, ты «Швейка» как Маркса цитируешь, на все случаи, - подметил Корнаухов. - Прямо энциклопедия армейской жизни.
-Это точно, - согласился Корнеев. - Только не совсем полная. Я всегда жалел, что Ярослав Гашек рано умер. Он бы про Советскую Армию еще десять томов «Швейка» написал.
В дверь постучали, Корнеев отпер - это был прапорщик Луценко.
-Валера, дай литр на обед, у нас там уже не осталось ничего.
-«Дай» будешь говорить жене, - ухмыльнулся Корнеев. - А у военных людей - «разрешите».
Он отпер сейф, достал десятилитровый красный бачок со спиртом и надписью «Яд» под умело нарисованным черепом с костями, несколько раз качнул насос, приоткрыл кран и из шланга наполнил прапорщику две бутылки.
-Только смотрите, осторожнее, - предупредил он Луценко. - Если Петухов вас накроет, я ничего не знаю и ведать не ведаю.
-Как-то на Дальнем Востоке в эскадрилье ограждение ремонтировали, второй ряд устанавливали, - вновь ударился в воспоминания Сапожников. - Периметр большой, возились недели две. Инженер нас почти поймал в дальнем углу стоянки, но канистру успели в кусты закинуть, придраться, вроде, не к чему, но комэске заложил: подозрительная, мол, ситуация. А тот смеется и говорит: «Ни за что не поверю, что пошли несколько человек работать на отшибе, в кустах, и хотя бы чайничек массандры с собой не прихватили. Тоже мне, конспираторы: сидят на полянке и всухомятку помидоры с хлебом едят». Ладно, давайте еще по сто грамм и хватит на обед, а то «семимесячный» учует, вой поднимет.
* * *
Луценко стоял перед строем, опустив глаза. Сегодня на стоянке эскадрилья собралась в полном составе: были не только техники с механиками, но и все без исключения летчики во главе с командиром и начальником штаба.
-Расскажите про свой проступок, - хмуро сказал подполковник Протасов. - Где вы ухитрились напиться? Неужели нельзя было не попадаться на глаза комиссии! Теперь нашу эскадрилью склоняют на всех уровнях.
-Когда вчера закончили работу на стоянке, почувствовал себя плохо. Еще с пустыни это недомогание, когда скорпионов в палатке давили, один меня укусил. Вот, смотрите, след на руке, - отбарабанил Луценко, словно отвечая урок, и продемонстрировал какое-то воспаление на тыльной стороне правой ладони. - Сначала, вроде, ничего, а потом температура поднялась. Решил подлечиться. Чтобы жена дома не гавкала, развел стакан спирта, что сэкономил на протирке разъемов, и выпил. Сел на велосипед, поехал домой. Около столовой увидел много старших офицеров и генералов. Не захотел мимо них проезжать, развернулся, а когда через бордюр переезжал, упал. А тут комендант наш ко мне побежал. Я при падении ушибся, встать быстро не успел, он ко мне подскочил, велел дыхнуть. А я ведь только что выпил. Повел в санчасть, взяли пробу Раппопорта, зафиксировали опьянение.
-В санчасть вы сами должны были обратиться, раз у вас укус ядовитого насекомого, - раздраженно сказал командир эскадрильи. - Стоп, скорпион, вроде, не насекомое? Кто знает?
-Это паукообразное, - подал голос из строя Корнеев. - Паукообразные, как и насекомые, и ракообразные относятся к членистоногим, из-за этого часто возникает путаница.
-Ладно, не в этом дело. Нужно было пойти в санчасть и не заниматься неправильным самолечением, если все действительно так было, терзают меня некоторые сомнения в правдивости этой истории. А что нам теперь делать? Я пытался объяснить командиру полка, что Луценко добросовестный прапорщик, но он тоже ничем помочь не может. Три генерала видели, как он упал, а тут еще положительная проба Раппопорта. Ноль сто пятидесятый приказ никто не отменял. Как это ни печально, мы вынуждены готовить документы на увольнение. Становитесь в строй. Товарищи офицеры и прапорщики, я вас очень прошу, чтобы больше таких случаев не было. Помните Высоцкого? «Ты уж, Коля, там не пей, потерпи до дома. Дома можешь хоть чего, можешь хоть в запой». Соберите волю в кулак, необходимо просто перетерпеть это смутное время. Вы, наверное, думаете, что занимаетесь ерундой с этой травкой и кустами. Возможно, в чем-то вы правы, но вслух об этом распространяться не стоит. Начальства приехало много, а будет еще больше. Должен вскоре прибыть автобус из Киева. Почти весь штаб армии привезут, старших офицеров вплоть до полковников распределят по эскадрильям, и они будут нам помогать. От нас все равно не отстанут. Так что постарайтесь на совесть. Плохо сделаете, все равно заставят повторить, какой смысл халтурить? Умирать и ложиться костьми на этой растительности, конечно, ни к чему, но элементарное усердие и старание проявить стоит. На стрельбах все отработали отлично, за исключением отдельных летчиков, так что необходимо еще раз поднапрячься. А когда все закончится, дам каждому по три отгула, наиболее отличившимся по пять, но не всем сразу, а постепенно, по графику, по несколько человек. Дополнительно согласуем с инженером. А сейчас все шагом марш по закрепленной территории.
-И как тебя, Вася, угораздило упасть на ровном месте? - расспрашивали Луценко, когда разбрелись по выделенным участкам. - Вроде, пили поровну. А красивую ты сказку про лечение от скорпиона придумал!
-Да Валера мне это подсказал Корнеев, - вздохнул Луценко. - Меня как раз оса в руку ужалила, он волдырь увидел и говорит, так мол и так сочини. Как упал... В том месте же в бордюре щель была, сколько раз через нее ездили, как раз колесо велосипеда проходит. Можно сказать, на автопилоте проезжаешь, не задумываясь. Я и не заметил, что дорогу по новой заасфальтировали и бордюры поменяли, пока мы в Красноморске были. По привычке повернул и в тот новый бордюр врезался. Из-за такой мелочи погорел! Придется теперь на гражданке вкалывать. Что теперь делать, сам виноват. Может, потом забудется, через пару лет восстановлюсь.
Теперь работа шла полным ходом. Старшина даже привел из казармы десятка полтора солдат, озадаченных тем, что вдруг оказались на стоянке своей эскадрильи не во время тревоги. Появились и высокопоставленные офицеры из штаба армии, которым выделили отдельный участок для вырубки. Впрочем, помахав пару часов топорами, они уютно устроились в укромном уголке, разложив на земле домашнюю снедь и попросили подойти командира эскадрильи. Выслушав саму собой разумеющуюся просьбу, Протасов переговорил с Петуховым. Тот лично бегом принес на начальственный пикничок завернутый для конспирации в чехол десятилитровый бачок с массандрой и велел остальным группам не приближаться к ложбине с еще не вырубленными кустами, где расположилось на отдых высокое начальство.
Однако от наметанного технического глаза не ускользнули эти маневры и неумелая петуховская конспирация, и все ехидно посмеивались, в душе радуясь, что офицеры с большими звездами на погонах сделаны из того же теста, что любой прапорщик. Корнеев, взмахивая топором, вполголоса напевал, перефразируя известный хит группы «Любэ»:
Не губите, мужики, не губите,
Не рубите дерева, не рубите.
Ради старого хрыча
Не рубите сгоряча.
-На Дальнем Востоке тоже одно время эпопея была с наведением порядка, - припомнил Сапожников. - Как Ядов вместо Коноваленко командующим округом стал, кинул ЦУ: работать весь световой день. Когда полетов не было, ужин вывозили на аэродром, а потом еще косили и убирали все подряд. Но потом как-то само собой все это безобразие затухло. У всех генералов такая мания.
-«Офицеры последовали за ним, размышляя, почему все генералы сошли с ума одновременно», - вновь процитировал Корнеев отрывок о «генерале от сортиров» из «Похождений Швейка». - Наверное, это заразная болезнь: наши генералы ее от австрийских по наследству получили. Или Австро-Венгрия в первую мировую войну биологическое оружие использовала, до сих пор действует. Помните, когда Ядов министром обороны стал после посадки Руста, один из его первых приказов гласил: в военных городках оборудовать дренажные траншеи со скосами под углом 45 градусов. Серьезный приказ! Какая глубина! Все правильно: хоть п....образно, но однообразно.
-Как-то я на окружном комсомольском активе в Хабаровске был, - продолжил вспоминать Сапожников. - Ядов тоже присутствовал. Рядом со мной двое из какой-то камчатской части сидели, тряслись, как его выступление пережить. Рассказывали, как он за год до этого шашкой размахивал. Стоит кому сказать, что где-то что-то стряслось, тут же поднимает замполита или еще кого-то и принимает меры - снять, перевести в другой гарнизон. А у этих, что рядом со мной сидели, в части склад ГСМ сгорел, боец застрелился. Вот и боялись. Но их пронесло. Ядов в основном молча сидел. Только раз одного полковника начал регулировать, начальника политотдела армии. Тот зачитывал перехваченное письмо какого-то пастора солдату-литовцу: сожги, мол, военный склад. «Что вы сделали по этому письму?» «Отправили в КГБ». «Вы должны были отправить это письмо в райком партии, этот пастор антисоветчик». Тот пытался было объяснить, что в КГБ эффективнее - куда там! «В райком партии!» А под конец актива и вовсе устроил шоу. Выходит на трибуну солдат и рассказывает, как его «деды» лупцевали. Ядов поднимается и говорит: «Эти негодяи присутствуют здесь! (можно подумать, будто это тоже активисты!) Властью, данной мне государством, отдаю их под суд военного трибунала!» Заходит конвой, берет тех «дедов» под стражу - их специально на первый ряд посадили. Как в кино. А через несколько месяцев довелось с Ядовым лично повстречаться. Гнали мы самолеты на ремонт в Насосную. В Бирофельде из-за погоды заторчали. А там, оказывается, и борт застрял с Ядовым и свитой. Наших издали увидели в техническом. А для красных лампасов, сами знаете, них наша черная форма как красная тряпка для быка. А я с другой стороны шел, не знал. На остальных Ядов полковника натравил, тот их догнал - они в арке спрятались. Из свиты командующего, а нестриженый, брюки мятые. «Почему убегали?» «Не убегали. Не видели мы никого». Мозги им попудрил немного, постоял, покурил и ушел. Ему самому, наверно, Ядов надоел хуже горькой редьки. А я случайно вырулил прямо на всю эту гвардию. Деваться некуда. Продолжаю движение, перехожу на строевой шаг, отдаю честь - все по Уставу. Ядов меня подзывает: "Ко мне, товарищ техник!" Погонов же нет на комбезе! Подхожу, чеканю шаг, представляюсь. На меня волком смотрит. Видно, задержка по метеоусловиям его разозлила, ищет, на ком отыграться. А я, брат, перед вылетом постригся, новый комбез получил, в Хабаровске туфли новые купил. Он глядит-глядит - а придраться не к чему. Начал документы проверять. Побурчал, что надо бы в зеленой форме самолеты перегонять, а техническую с собой везти, чтобы в ней только работать, а потом махнул рукой и отпустил. Чудом я отделался. Потом я так хотел, чтобы Верховный Совет Ядова не утвердил министром обороны, искрутился весь перед телевизором. Наверное, не утвердили бы, если бы Горбачев не заступился. А Коноваленко еще больший мудак, чем Ядов. Скорее бы послезавтра наступило. Приехал бы, всех выдрал, успокоился и улетел обратно в Москву.
Разговор прервал подоспевший сияющий Петухов и с восторгом сообщил.
-Только что поступила важная и приятная информация...
-Неужели визит Коноваленко отменяется? - прервал его Корнеев.
-Да нет, с какой стати. Наоборот, визит откладывается еще на два дня, у нас появились дополнительные двое суток для подготовки. Это же замечательно!

Через четыре дня «ТУ-154» величественно прорулил по магистральной дорожке и заглушил двигатели на стоянке прилетающих самолетов. Там уже собрались десятки руководителей корпуса и воздушной армии. Рядовые техники наблюдали за церемонией издали. После завершения приветствия все командование распределилось по «Волгам» и «УАЗикам», и мощный кортеж двинулся по аэродрому.
Раздраженный Петухов разогнал первую эскадрилью, столпившуюся около шлагбаума.
-Всем находиться на своих рабочих местах! Не нужно искать встречи с командующим. Если ему кто-то понадобится, он того сам найдет.
Примерно через час автомобили появились на стоянке первой эскадрильи. Как и предписывалось «сценарием», здесь шла обычная повседневная работа. Техники деловито суетились около самолетов, выполняя предварительную подготовку. Генерал армии Коноваленко в высоких хромовых сапогах прошелся по стоянке, равнодушно окинул взглядом истребители и шагнул с бетона на землю. Трава была начисто выкошена, от кустов не осталось и следа, ветки на деревьях срубили до двухметровой высоты. Обойдя резко пахнущий краской домик, командующий устремился к дренажной траншее, но и там его ждало разочарование: все водоросли и мусор были тщательно убраны граблями. Коноваленко прошел метров двести вдоль ограждения из колючей проволоки, не обнаружил ни одной прорехи и вернулся в свою «Волгу». Кортеж двинулся дальше.
-И из-за этого мы столько е....сь? - ехидно сказал Корнеев. - Каждый день до полуночи травку и кусты выгребали, ракетами и самолетами только в последний день занялись. И все для того, чтобы командующий остался недоволен, что не нашел, к чему придраться.
-Ничего, брат, ничего, - «успокоил» его Сапожников. - Я же говорил: свинья везде грязь найдет. Еще не вечер!
Когда через несколько часов «ТУ-154» взмыл над полосой и взял курс на Москву, по эскадрилье и по всему гарнизону пронесся вздох облегчения. Даже Петухов сразу всех построил и без лишних слов распустил по домам. Однако расходиться никто не торопился. Едва инженер покинул стоянку, как во всех каптерках спонтанно собрались компании и принялись капитально отмечать успешное завершение осточертевшего визита главкома.
В каптерке РЛО, где по традиции собрались начальники групп, Сапожников появился с небольшим опозданием, и ему налили сразу двойную порцию. Хитро улыбаясь, он выпил и принялся рассказывать:
-Только что разговаривал по телефону с учебным корпусом. Они там полностью в курсе, как Коноваленко инспектировал. Нигде не нашел, до чего дое....ся, нахмурился. Пошел в яблоневый садок на въезде на аэродром. Комендант ему яблоко подает. Кто-то из свиты с дозиметром, проверил - двадцать микрорентген в час. Вроде, радиация в норме. Откусил он то яблоко, изнутри замерили - там пятьдесят микрорентген. Выплюнул, яблоко выбросил. Оглянулся - коменданта и след простыл, а до этого все ему глаза мозолил. Пошел Коноваленко дальше в садок и споткнулся обо что-то, чуть не упал. Пригляделся - коровий рог из земли торчит. У командиров матка опустилась. А тот в первый раз за все время улыбнулся и давай орать, что, мол, тут у вас за безобразие. Выяснили: корова с подсобного хозяйства вчера сдохла, ее там в пожарном порядке похоронили. Видимо, солдаты схалтурили, поленились яму поглубже выкопать, вот рог и остался торчать. И Коноваленко туда как магнитом потянуло. Так что незачет нашему гарнизону. Вся подготовка псу под хвост. Бардак у нас и безобразие. Наливай, за это и выпьем - за объективность.
* * *
У летно-технической столовой было многолюдно. До начала обеда оставалось около десяти минут, и все нетерпеливо ждали, когда они, наконец, истекут, слушая между делом разглагольствования Корнеева.
-Вот вы говорите - обед с часу, а толком не знаете, что это такое. Это совсем не то, что сейчас наш Петухов делает: в час построил на обед, в два после обеда. У Строганова проще было: отход на прием пищи он не контролировал, потому что суть глубоко понимал. Вот когда ты пришел в столовую или домой, помыл руки, сел за стол, поднес ложку ко рту, и в это время «Маяк» запел, или кукушка из домика выскочила, или ходики пробили - вот это обед с часу. Потом еще можно в каптерке вздремнуть. Как у Штирлица: за пять минут до построения глаза сами открываются - и вперед.
Наконец, щелкнул замок, дверь распахнулась, и десятка три техников рванулись в летно-техническую столовую. У каждой эскадрильи был свой ряд, и все стремились занять первый стол, с которого начиналось обслуживание после того, как пища подавалась на отдельно стоящий двойной столик инженеров полка и эскадрилий. На всех столах красовались чистые накрахмаленные яркие скатерти, стояли по четыре набора из вилки, ложки и ножа, лежащих на специальной подставке, блюдо с хлебом, по четыре стакана компота и по четыре тарелки с закуской - салатом с жареной рыбой.
-Сколько можно ждать? - прокричал Корнеев на всю столовую, не успев даже опуститься на стул. - Где мой любимый суп из галапагосской черепахи?
К столу уже спешила пышная официантка Галя.
-Борщ? Гороховый? Молочный? Рассольник? - привычно отбарабанила она, нежно глядя на Корнеева, который сразу отвел глаза.
Все четверо сделали заказы, и девушка отправилась в варочный цех.
- Если суп поешь молочный, х... не встанет, это точно, - начал декламировать свои стандартные двустишия Корнеев. - Если ешь ты суп-рассольник, х... стоит твой, как угольник. Если суп ешь из гороха, х... стоит совсем неплохо. Если ты поешь борща, х... твой встанет, аж пища. Если ты не принял пищу, х... не влезет твой в п...щу!
-Все это правильно, - посмеиваясь, прокомментировал Каменев. - Все стоит, а ты на девушку даже не глядишь. Серега Кобелев на нее х... точил-точил, ты ему в пустыне все перебил, она теперь только тебя и обхаживает, а ты в кусты.
-В пустыне другое дело, там ведь кустов не было, одна верблюжья колючка. Никакого романтизма, - вздохнул Корнеев. - То ли дело, к примеру, я однажды курсантом гусарил. Ухаживал за одной девушкой и решил перед ней павлиний хвост распустить. Разжился как-то деньгами, купил букет роз, сочинил душещипательное четверостишие...
-Как про борщ! - со смехом перебил Каменев.
-А как же! - поддержал шутку Корнеев. - Да нет, что-то там лирическое было. Положил записочку в цветы, на улице мальчика-первоклассника попросил - дал ему эскимо. Тот подошел к моей девушке, встал на одно колено и передал букет. Та сама вся расцвела, подружки с завистью смотрят, а я за углом умиляюсь.
-И что дальше было? - поинтересовался Каменев.
-Долго рассказывать, под это минимум литр спирта нужно выставить. Прошла давно та любовь. Сколько уже с тех пор баб перепробовал! Есть с чем сравнивать. И на х... мне эта сельская простушка Галя? Переживет как-нибудь.
-У меня тоже своя романтика была, - припомнил Каменев. - Моя жена до сих пор без ума от индийских фильмов...
-А ты знаешь, - перебил его Корнеев, - что есть фильмы, х...вые, есть очень х...вые, а есть индийские?
-Знаю, конечно, вот только когда еще не были женаты, скромно об этом умалчивал. Терпеливо водил ее в кино и мысленно проклинал всех Рамов, Шиамов, Зит, Гит, танцоров диско и прочую шелупень. Любовь требует жертв, пришлось выдерживать эти моральные пытки. Зато после свадьбы - как отрезал. Никакого индийского кино, если по телевизору - только в мое отсутствие.
-Скрывал, значит, от будущей жены свою внутреннюю домостроевскую сущность, а потом продемонстрировал во всей красе, - ухмыльнулся Корнеев. - И еще меня агитируешь окольцеваться! Ладно, черт с ними, с бабами. Гораздо интереснее, будут сегодня полеты или нет? Вроде, небо хмурится, вот-вот снег пойдет.
-Где, брат, точно полетов не будет, так это в Заречье, - откликнулся Сапожников. - Как только решили их полк на Балхаш перебрасывать, там такая буза идет! Некоторые на службу не выходят, митингуют. Даже сгоряча политического убежища на Украине запросили. С какой, спрашивается, стати?
-А почему бы и нет? - горячо возразил Скляровский, техник самолета, крупный мужчина лет тридцати пяти. - Украина - член ООН, имеет право.
-Ей уже указали ее права и ее место, когда сунулась в МОК и ФИФА, - огрызнулся Корнеев. - Членство в той или иной организации не означает независимости государства. Скажи еще, что купоны эти дурацкие, костыли к деньгам, - национальная валюта.
-На х... ты тогда на Украине служишь, если так к ней относишься, - нервно ответил Скляровский. - Вот и п....вал бы в свою Кацапию.
-Я служу в Советском Союзе, а здесь потому, что послали после училища. Это вы сюда, хитрожопые местные аборигены, слетелись всеми правдами и неправдами, вот и думаете, будто и для остальных тут земля обетованная. Говорят, и наш полк собираются на Таймыр перекидывать. Пообщаешься там с северными народами, остынешь. А Союз как стоял, так и будет стоять. Ваши контрики из РУХа на той же жопе и сядут.
-Ба, а Петухов-то какой сияющий идет! - прервал разгорающийся спор Каменев. - Может, опять главкома встречать собирается? Королем к столику, все инженеры поздравляют. Именинник что ли?
Ситуация прояснилась на предполетном построении, на которое пришли командир полка и начальник штаба, который зачитал приказ министра обороны о присвоении капитану Петухову очередного воинского звания. Улыбающемуся до ушей инженеру первой эскадрильи командир вручил новенькие майорские погоны. Зато следующее сообщение было куда менее торжественным.
-Все вы знаете, что зареченский полк перебрасывают в Казахстан. Часть личного состава туда не поедет - по различным уважительным семейным обстоятельствам, по состоянию здоровья. Другие части корпуса должны доукомплектовать тот полк. Для нас разнарядка - восемь человек. Пока спрашиваем желающих. Большинство из них получат должности на ступень выше ныне занимаемых, так что резон есть, особенно молодым холостым офицерам. Если добровольцев не будет, назначим. Так что думайте - до конца летной смены.
Затем указания на полеты давал подполковник Христенко, после чего в дело вступили инженеры эскадрилий. Петухов сегодня был в ударе и говорил минут десять.
-Погоду не анализировать! - строго предупредил он. - Метеослужба четко доложила, что часа два небо будет хмуриться, затем наступит прояснение. Никакого расслабления быть не должно, предполетная подготовка - в полном объеме. А теперь по информации начальника штаба. Есть у нас добровольцы на усиление зареченского полка в Казахстане? Корнеев, не хотите стать там инженером полка по РЛО? В вашем возрасте и семейном положении это был бы идеальный вариант. Все равно нас скоро будут перебрасывать на Таймыр - решение уже принято, хотя о нем пока не сообщается. Но информация точная. Потом будете жалеть, что на Балхаш не захотели.
-Товарищ майор, я согласен перевестись, - подал голос лейтенант Кульков. - Если действительно поставят начальником группы.
-Конечно, поставят, ведь у вас высшее образование, - оживился Петухов. - Подумайте еще до конца смены и пишите рапорт. Есть еще желающие? Ладно, осмыслите, переварите. Может быть, еще кто-то решится. Разойдись, все по рабочим местам.
Как обычно, предполетную подготовку завершили примерно за час до начала летной смены. Разведка погоды задерживалась, и все видели в этом хороший знак. Корнеев и Каменев привычно уселись в комнате отдыха разгадывать кроссворды. Поскольку в них часто попадались географические наименования, Корнеев постоянно носил с собой краткий атлас мира в виде брошюры.
-Валера, дай атлас посмотреть, - обратился к нему Граблин. - Где хоть этот чертов Таймыр находится? На Дальнем Востоке пять лет отбарабанил, думал, уже все. А теперь опять какие-то дальние страны светят.
Доминошники сразу бросили игру и склонились над картой. Началось бурное обсуждение неожиданного перебазирования.
-И нервно в поисках Таймыра, куда, мол, полк переведут, по карте нервно шарят мира: никак его там не найдут, - сымпровизировал Корнеев. - Мужики, бросьте вы ерундой заниматься! Нашли, кого слушать! Два полка подряд переводить никто не будет, угомонитесь.
-А что же ты меня в столовой чукчами пугал? - ядовито спросил Скляровский.
-Чтоб служба медом не казалась, - парировал Корнеев. - Расслабься, чукчи на Таймыре не живут. Там Долгано-Ненецкий автономный округ, так что если и переведут, у ненцев будешь массандру на песцов и оленину менять.
-Или телок их трахать, - подхватил Сапожников. - У всех этих малочисленных народов такие обычаи, чтобы от вырождения спастись. Женами между собой запросто меняются, а с белыми вообще за счастье. Как-то у нас бортачи садились, вертолетчики, рассказывали. Занесло их в непогоду куда-то на стойбище, несколько дней надо было переждать. Там один чум стоял, семейка их оленей пасла. Хозяин обрадовался, зовет к себе, угощает мясом и говорит, что дети мертвые все рождаются или больные, надо, чтобы русский жену вдул. А она уже там за ширмой лежит, ноги расставила. Пилоты все руками замахали: она же вся грязная, в жире тюленьем - от холода. Зато солдат с ними был. Тот - пожалуйста, всегда готов, лишь бы что-то шевелилось. Солдата и послали, а сами сидят с чукчей, водку пьют. Тот им потом за труды из сундука кучу червонцев выложил: исчезающим народам раньше хорошо платили. Наверное, с перестройкой эти деньги тоже закончились.
За окном раздался гул запускающихся двигателей: наконец-то спарка отправилась на разведку погоды - всего за полчаса до начала смены. Уже с воздуха командир полка дал вариант погоды минимум, и на ЦЗТ закипела бурная деятельность. Петухов ненадолго остановил направлявшегося к самолету Протасова и о чем-то с ним оживленно беседовал. До техников долетали отдельные слова: «Рапорт... Перебазирование... Таймыр... Эшелон...»
-Посмотрите на это одухотворенное лицо! - съязвил Корнеев. - Выражение такое же глупое, как на фотографии «Наследник престола беседует с двумя летчиками, сбившими русский аэроплан». Наш «семимесячный» мог бы послужить отличным натурщиком для скульптора Штурсы, которого так расхваливал вольноопределяющийся Марек.
Протасов заспешил к истребителю, но Петухов не отставал, продолжая что-то рассказывать. Затем встал рядом со Скляровским, который усадил командира эскадрильи в кабину и вышел с ним на связь, подключив шлемофон к самолету. Взревели двигатели, однако через минуту после непонятного хлопка вдруг остановились. Скляровский растерянно огляделся по сторонам. Петухов по-прежнему стоял рядом, но теперь уже с непокрытой головой и белый, как мел. Корнеев, издали прекрасно видевший, что произошло, поспешил к самолету.
-Товарищ майор, дело абсолютно ясное, - елейно пояснил он. - Вы шапочку забыли сблокировать. Ее порыв ветра сорвал, и в двигатель ваш головной убор засосало. Да вы не переживайте, с кем не бывает! Мы же не на «МиГ-31» служим, вот там движки гораздо мощнее. Слышал, где-то на тридцать первые после дальней авиации перевооружились, привыкли там по старинке под самолетом запросто пешком ходить, инстинкт самосохранения не выработали. И целого начальника ТЭЧ звена в движок засосало - в зимней куртке, в унтах. Потом по всему двигателю еле-еле горстку плоти наскребли. А тут какая-то шапка!
Петухов ошеломленно молчал, не в силах прервать ядовитые разглагольствования Корнеева. К самолету уже спешили подполковник Христенко и майор Лебедев, инженер полка по СиД. Они прогнали от истребителя младших офицеров и полезли с фонариками осматривать лопатки турбин. Протасов, досадуя на неожиданный срыв вылета, выбрался из кабины и стоял рядом. Подъехала группа регламентных работ из ТЭЧ и после углубленного осмотра приступила к газовке самолета. Наблюдавшие за всем происходящим издали Корнеев и Каменев увидели, что Христенко дал свой «УАЗ» Петухову, и тот вскоре приехал в другой шапке, уже сблокированной.
-Так обрадовался, что майора присвоили, что сразу забыл пристегнуть, - усмехнулся Корнеев. - Но, видишь, Христенко его ценит, наверное, придумал уже, как дело замять.
После газовки Протасов вновь забрался в кабину, и вскоре самолет взмыл в хмурое небо.
-Кажется, пронесло, - рассказывал Скляровский. - Нашли обрывки материи - неузнаваемые. Зато на лопатках никаких отметин, зазубрин не видно. Хорошо кокарда проскочила! Повезло! Христенко сказал Протасову, что это с АПА какую-то грязную тряпку ветром сдуло. Тэчевские и не знали ничего, а мне велели помалкивать.
-Как же, держи карман шире! - отозвался Корнеев. - Страна должна знать своих героев. Если бы так у Строганова шапку сдуло, шум поднялся бы до небес. На пенсию тут же бы отправили досрочно. А нашему «семимесячному» все с рук сошло, будто так и надо.
На второй разлет на несколько самолетов подвесили учебные ракеты. Петухов, оправившийся после шока, покрикивал на техников, чтобы быстрее работали. Небо стало уже совсем свинцовым, и все с опаской поглядывали вверх.
-Что вы все смотрите! - злился Петухов. - Вам же насчет погоды - все в норме. Занимайтесь своим делом!
Но едва самолеты отправились на летное задание, как над аэродромом появилась огромная черная туча. Стало темно, подул пронизывающий ветер и с неба обрушился мощный снежный заряд. Все произошло так внезапно, что многие не успели добраться до домика и теперь прятались от стихии за колонками и спецавтомобилями. Но Корнеев, пригибаясь навстречу буре, медленно двигался к домику.
-О чем вы там шепчетесь! - рявкнул он, пытаясь перекричать ветер, группе техников первой эскадрильи, согнувшихся в три погибели у колонки - Погоду, небось, анализируете? Немедленно прекратить! Вам же все на построении рассказали: время прохождения тучи - восемнадцать минут; далее один час и двадцать четыре минуты - ясно; время прохождения следующей тучи - семь с половиной минут.
К счастью, к посадке первого самолета буйство стихии действительно несколько ослабело.
-Мой! - ухитрился разглядеть Скляровский.
Истребитель коснулся полосы, и в этот момент налетел боковой шквал. Самолет закачался, и около бетона показался сноп искр.
-Аварийной команде готовность номер один! - несколько раз прокричали с «курятника».
Но самолет уже выпустил тормозной парашют, отстрелил его и завернул на четвертую РД. Пол-эскадрильи встречало его на ЦЗТ, и было видно, что фальшкили и антенны в нижней части фюзеляжа, коснувшиеся ВПП, изуродованы до неузнаваемости.
Снежный заряд ослабел, и в небе показались другие самолеты.
-Наверное, ракеты нужно снять, - сказал Корнаухов. - Пойду спрошу.
Однако Петухов не был склонен отвечать на какие-либо вопросы.
-Что вам здесь надо! - завизжал он на приблизившихся начальников групп. - Идите встречать другие самолеты!
Буквально через десять минут ситуация в корне изменилась.
-В чем дело? - кричал инженер на начальников. - Корнеев, почему не сливаете спирт с прицела? Корнаухов, почему не снимаете ракеты? Самолет нужно срочно отправить в ТЭЧ!
Корнаухов молча развернулся и отправился собирать свою группу на снятие изделий.
-А что вы кричите, товарищ майор? - не выдержал Корнеев. - Мы все к вам подошли десять минут назад, чтобы получить указания по самолету, вы нас прогнали. А теперь, получается, мы еще и виноваты.
-Что за пререкания! - взорвался Петухов. - Не видите, какая сложная обстановка! Вы в ней должны грамотно ориентироваться, а не подлавливать начальника на мелочах!
-Вроде шапки в двигателе самолета, - дерзко усмехнулся Корнеев и пошел за спиртовым бачком.
* * *
Огромная колонна растянулась по обычно тихому городку. В строю вместе шли все части гарнизона: авиационный полк, ОБАТО, ОБС РТО и бригада радиотехнических войск. Оркестр перед строем время от времени играл бодрые марши, а потом снова замолкал, экономя силы для главного парада. Местные жители с интересом наблюдали за редким зрелищем, которым военные радовали лишь дважды в год. В строю тихо обсуждали, что сегодняшний парад станет не вполне обычным
-Да что там этот РУХ сможет сделать! Сметем к чертовой бабушке! - уверенно заявил Каменев.
-Против народа пойдешь? - ядовито спросил Скляровский.
-А какой это народ? Жалкое отребье и контра. Народ весь здесь, в нашем строю и его окрестностях.
-Между прочим, РУХ официально зарегистрирован как общественное объединение.
-Мало ли кто где зарегистрирован, - подключился к спору Корнеев. - В Антоновске, я слышал, официально действуют аж шесть собственных партий. Численность самой большой - как раз шесть человек. Мощь!
-РУХ - это реальная сила, - упорствовал Скляровский. - Единственная организация, защищающая интересы Украины.
-Видно, как они защищают. То бензовоз в Киеве на площадь выгонят, то студенческую голодовку на площади Жовтневой революции устроят, то в церковные дела влезают - там-то им чего надо? В нормальной стране их бы снайпер с бензовоза снял, чтобы не подвергали опасности горожан. А наши менты сопли прожевали. Отлупцевали бы контру, как в Тбилиси в прошлом году - призадумались бы.
-Я как-то в Киев за продуктами приезжал, когда эти сопляки голодали, - подхватил Каменев. - Бабка какая-то возмущалась: «Бандеры чертовы, днем голодают, а ночью колбасу жрут».
-В Чехословакии так же недавно было, - засмеялся Корнеев. - Какие-то придурки голодали за раздел на Чехию и Словакию, а один мужик на площадь пришел, поставил стол, разложил окорока, колбасу, вино и все прочее и начал в пику им все с аппетитом жрать - антиголодовку устроил. Жалко, в Киеве таких догадливых не нашлось.
-Я не дорассказал, - продолжил Каменев. - Только я той бабке поддакнул, тут ко мне какая-то шушера с жовто-блакытными значками подбежала и давай глотку рвать. Смотрят - выправка военная, короткая стрижка, кричат: «Это провокатор из КГБ!» Смешно стало. Потом уже узнал одного из этих крикунов, когда по телевизору скандал очередной показывали. Хмарук это был из РУХа, который за какую-то контровскую бабку перед милицией заступался, в драку лез. А когда голодовка закончилась, какая-то гнида из Верховного Совета выступала по телевизору: «Эти молодые люди показали нам всем пример! Теперь дело к независимости пойдет быстрее!». Х... бы им по всей морде!
-Советский Союз грабит Украину, - горячился Скляровский. - Забирает девяносто процентов дохода. Если бы все оставалось здесь, Украина была бы богатейшей страной. У нее огромные ресурсы, развитая промышленность. Про уголь я уже не говорю. В Донбассе к тому же золото нашли, в Карпатах нефть, на Волыни запасы меди, которых хватит на сто лет!
-А ваша кацапня только и умеет, что за салом сюда ездить, - тоном глубочайшего презрения сказал старший прапорщик Димитренко. - Как все коммуняки. Одна задача - залезть в корыто и жрать, жрать, жрать. Газете одну недавно читал. Там написано, коммунисты сволочи. Значит, так оно и есть.
-На заборе тоже «х...» написано, - парировал Корнеев. - А бабка посмотрела - за забором дрова. Ваша контра хочет коммунистов из того корыта выковырять, а сама туда залезть. Посмотрим, что там эти гандоны за демонстрацию приготовили.
-Сейчас, брат, демонстрациями никого не удивишь, - заметил Сапожников. - То шахтеры бастуют, то всякие народные фронты выпендриваются. А вот пять лет назад эти безобразия вообще в диковинку были. У нас на Дальнем Востоке в Котелкове завелась секта пятидесятников. Все - немцы по национальности. Решили они эмигрировать в ФРГ. Отказались от советского гражданства, послали паспорта в Верховный Совет. А оттуда ни ответа ни привета. Без прописки на работу не берут, они там по-бичевски как-то перебивались. Потом уже устроили демонстрацию протеста, вот диво-то было! Ментам нескольким пуговицы оторвали. Нескольких человек осудили по мелочи за сопротивление милиции и нарушение паспортного режима, а их главу Вальтера посадили на пять лет за нарушение законодательства о религиозных культах. Даже по «Голосу Америки» тогда сообщали, что в далеком сибирском селе идет судебный процесс над пастором Вальтером. На седьмое ноября ждали от сектантов какой-нибудь пакости. Около площади, где парад проходил, в кустах милиция дежурила. Передвижную радиостанцию поставили, чтобы подмогу в случае чего вызвать. Но никакая зараза не пикнула. Увидите, сейчас тоже так будет.
-Наверное, - согласился Корнеев. - Все-таки славяне, хоть и гниды. А ты вспомни, как год назад у нас борта из Насосной садились. Тогда еще просили всех приютить на день-другой беженцев. Мы в общаге немного уплотнились, пустили несколько семей. Бабы плакали и рассказывали, что автобусы по пути на аэродром обстреляли азеры, потом по бортам тоже стреляли, а мужикам даже их проводить как следует не дали, командир полка полеты организовал. Из той же породы, что наш «семимесячный». Как знать, может, и местные бандеровцы постепенно до кавказской степени озверения дойдут в своей патологической ненависти к Союзу. Не всех, видно, товарищ Сталин аннулировал.
Вскоре к колонне присоединились курсанты Антоновского военно-технического училища, и теперь уже тысячи две военных подошли к главной площади города. После получасового митинга раздалась команда начальника гарнизона:
-К торжественному маршу... Побатальонно... Дистанция двадцать шагов... Равнение налево... Шагом - марш!
Грянула музыка, и парад начался. Местные жители, собравшиеся на площади, с удовольствием наблюдали за четко марширующим строем и снисходительно посмеивались над полутора десятками человек из РУХа. Те сиротливо стояли в стороне с желто-голубыми флагами и трезубцами и не осмелились по-другому выразить свой протест против «оккупационной» армии.
-Там этой контре и место - в глубокой жопе, - с удовлетворением прокомментировал Корнеев.
Скляровский и Димитренко со злобой посмотрели на него и ничего не ответили.
* * *
В курилку вошел прапорщик Димитренко и поприветствовал всех по-бандеровски:
-Слава героям!
-Героям слава! - охотно откликнулись Скляровский и несколько прапорщиков.
-Особист, жалко, не слышит, - усмехнулся Корнеев.
-Да х…ли ты вые.....шься? - взорвался Скляровский. - Бандере уже памятник в Тернопольской области поставили и улицу в Тернополе его именем назвали, а ты все особистами пугаешь.
-Я в газете читал, что бандеровцы вообще мирное население не трогали, - сказал Димитренко. - Это эмгебисты в бандеровцев специально переодевалось и убивали. Да если и расстреляли несколько человек активистов, так разве сравнить со Сталиным? Голодомор на Украине организовал, в Сибири сколько миллионов сгноил!
-Подумайте немного, если ваши головы еще на это способны, - начал рассуждать Корнеев. - Допустим, судят двух человек. У одного на счету десять убийств, у другого два. Первого осуждают, а второму говорят: «Иди, гуляй. По сравнению с первым ты нормальный парень. Может, даже он в тебя переодевался и тех двоих тоже убил».
-Что еще за х...ня? - недоуменно спросил Димитренко. - При чем здесь эта байка?
-А при том, что ты за всю жизнь за пределы своего хлева не выезжал и можешь часами разговаривать только про цены на мясо с салом. А туда же - лезешь со своим суконным рылом в калачный ряд обсуждать политические вопросы, хотя даже простейшей аллегории понять не способен. Тоже мне, Шариков выискался! Прочитал какой-то контровский листок и пересказываешь его, как попугай.
-Сам ты папуга! - разозлился Димитренко. - Вот и уе....л бы на х... из Украины в свою Кацапию.
-Я служу в Советском Союзе, а не на Украине - для тупых еще раз объясняю.
-Скоро не будет твоего Союза, - заявил Скляровский. - Уже и Рождество нерабочим днем сделали - давно пора. А вчера Украина попросилась в «Инкомбанк»! Я давно говорил, что не в Москву надо стучаться за незалежностью, а в международные организации.
-Ты хоть сначала их названия выучи! - засмеялся Корнеев. - Какой «Инкомбанк»? Тот, что девушка Ивонна по телевизору рекламирует? Насмешил! Есть международный валютный фонд, есть международный банк реконструкции и развития. Может, туда такие же грамотеи вроде тебя хотели попроситься, а попали в «Инкомбанк»?
-Ты зато сильно грамотный! Вот пройдет референдум, увидим, за что народ проголосует.
-Если здесь и впрямь такое же быдло и хамы, то, может, действительно руховскую контру послушают. Но мне почему-то кажется, что у большинства людей голова на месте.
-А в Прибалтике-то какие демонстрации подавили! - вновь включился в спор Скляровский. - Проклятый Горбачев, не дает людям жить, как они хотят.
-А почему же те люди остальным не дают жить спокойно? - возразил Корнеев. - Сидели бы себе тихонько и не выпендривались.
-Значит, пока не получается. Если уж Литва с Латвией могут на Горбачева огрызаться, то про Украину и говорить нечего, - ответил Скляровский. - Если что - будем воевать, воевать нас научили.
-Особенно в Афганистане, - подхватил Корнеев. - Пятнадцать тысяч человек положили, а толку ни хрена. Смотри, как американцы «Бурю в пустыне» проводят. Хусейна почти разгромили, сами людей потеряли мизер. А у нас очень сильная «наука побеждать» - воюем с помойками и кустами под мудрым руководством всяких Коноваленко и Петуховых.
-И точно, достали уже, - вздохнул Каменев. - Месяца четыре прошло, опять чертова комиссия. И не успокоится же никак! Ладно, рвал жопу на майора. Получил звезду - угомонись, все равно выше пока не прыгнешь. Вспомни, как с Марченко было. Как за командира полка остается - мудак мудаком. Начинает устраивать без конца строевые смотры, субботники, воскресники. Сколько каждую весну мусор убирали около бетонного ограждения! Местные обыватели из домов повытаскивают, покидают, а нам выгребать, да еще эту лозу чертову вырубать. Андриевский на повышение ушел, Марченко, конечно, поставили, не зря рубился - опять все то же. А как полковника получил, сразу успокоился, стал нормальным командиром. Вот это правильный подход. А чего наш «семимесячный» бегает, кипятится - непонятно. Вон, несется уже, легок на помине.
Обсудить на форуме

Обсуждение

Exsodius 2020
При цитировании ссылка обязательна.