У поэта опасный обычай:
упиваясь тоской бытия,
словно крови попробовав птичьей,
бредит высью, вампир. Вот и я,
скороспелым талантом богатый,
по промозглому парку бреду,
наблюдая, как месяц рогатый
плотоядно глядит на звезду,
и, в небесную капая пропасть
зарифмованный жизнью елей,
примеряю к себе одинокость
палых листьев, упрямство аллей,
что ведут и ведут к повороту,
за которым возможно пропасть,
за которым ужасное что-то
ждёт, ощерив багровую пасть,
чтоб коварно, прельстив чудесами,
съесть, издав победительный рык...
... А из пасти голодной свисает
окровавленный русский язык.
2004
|
