Полоса, то чёрная, то белая,
пробегает, режется ножом,
робою ворА, из зоны, беглого,
на прицеле вертится ужом.
Шаг по земле, по гравию и щебню,
разбивая ноги до крови,
взойду наверх, на пик, к вершине гребня,
вдаль от встреч с костлявой визави.
Жизнь моя, буханка хлеба белая,
Крошится, рассыпан алфавит,
Я бросаю буквы в небо, веруя,
Бог меня признает и простит.
Ломаного, тёртого и рваного,
C узким шрамом на седом виске,
Но с пути не сбитого, чуть пьяного,
С рифмами звенящими в строке. |
