В пустынной местности одной из дальних стран,
Среди песков, и Богом и людьми забытый,
Уже который век стоял угрюмый храм,
Палящим солнцем обожженный, ветром битый.
Среди рядов колонн, как между мрачных скал,
Гуляли только эхо, дУхи и гекконы, –
Давно его покой никто не нарушал,
Лишь иногда ночь оглашали плач и стоны.
То плакали шакалы в темный час ночной,
Им совы вторили, слетая на охоту,
А утром все стихало, только душный зной
Творил без слов свою жестокую работу.
Так день бежал за днем, и ночь сменяла ночь…
Но временами храм тот превращался в сцену,
Когда Луна во всей красе – печали дочь –
Пускала тонкий луч через окно на стену.
Стена в просторном зале вся испещрена
Фигурами существ и знаками чуднЫми,
Но изменяла все волшебница Луна –
Зал наполнялся вдруг картинами живыми.
Лишь только лунный луч положит светлый след
На линии фигур и древних знаков тайных,
Вновь вспыхивает красочный и яркий цвет
Пейзажей и событий сказочно реальных!
Скользит безмолвно луч по древним письменам –
Иллюзия вершит комедии и драмы,
Рождаются, цветут и гибнут города,
На миг на трон восходят гордые тираны.
Бурлит неугомонно в сизой дымке жизнь,
Кипит, все красочней и ярче разгораясь,
То зарево войны сменяет неба синь,
То вновь смеются дети, в мирных днях купаясь.
Но ночь чудес проходит, меркнет лунный свет,
Бледнеют тени, незаметно растворяясь.
Встает рассвет, в злато-пурпурный плащ одет,
Восходит Солнце, все сильнее разъяряясь.
И снова смертный зной, и никого вокруг
В пустыне той, и Богом и людьми забытой,
Не потревожит враг и не заглянет друг,
Спит храм, сном вечности как лозами увитый. |
