Я взял из багажника лук и колчан
С последней, такой одинокой стрелою,
Чуть-чуть на ладони ее покачал,
Чуть-чуть оперенье поправил рукою.
Макнул острие в ядовитый отвар
И лук натянул в направлении бара,
Туда, где последний, уставший кентавр
Уставшую медь убирал с тротуара.
Он глянул на небо, потом на меня,
Сказал: А ты знаешь, пожалуй, приспело.
И я ощутил холодок от огня,
Который сжигал его тесное тело.
Когда он упал, зашуршала листва,
Прошел шепоток протокольно-бумажно,
Я, кажется, даже расслышал слова:
Последний кентавр, а вот дворник неважный.
Потом хлынул дождь, я подставил воде
Рубцы и царапины прожитых миссий,
И долго растерянно в небо глядел,
Как дворник, убравший последние листья.
|
