| Литературное общество Ingenia: Из жизни памятников. Начинает Аркадий Эйдман | | Из жизни памятников. Начинает Аркадий Эйдман | Аркадий Эйдман:
Меня сегодня гением назвали.
Подумал: может, правда это так?
Представил: вот стою на пьедестале.
Вокруг толпа поклонников, зевак.
На голову бесстыдно голубь гадит.
У ног моих букеты и венки.
И дождик меня бьёт, и ветер гладит,
И Солнце жжёт гранитные виски…
Покрылся липким потом, ну и ужас!
Неужто тяжки так мои грехи?
Мне по Душе совсем другая нужность:
Чтоб продолжали жить мои стихи…
Савл Иноземцев:
Стою совсем один на пьедестале.
Ненастье, голубь гадит, ходит мент...
Тут вижу - Боже! - люди рядом ставят
Какой-то новый, чистый постамент.
Смотрю: знакомый добрый мой Аркадий
Ко мне лицом становится на нём.
Невесел он. Ещё бы: холод, гадят...
Но всё же будет веселей вдвоём!
Нам по Душе была другая нужность:
Чтоб продолжали наши жить стихи.
Так сохраним хотя б меж нами дружность,
Чтоб меркли в её свете все грехи.
Андрей Кротков:
К подножию Аркадия цветы
Я возложил. Почтил и Савла тоже.
О, как они таинственно просты
И как незабываемо несхожи!
Савл укротил Пегаса буйный гнев
Над самою литературной бездной,
А Эйдман, суету сует презрев,
Стоит пешком, спокойный и любезный.
Всё, решено! Я рядышком встаю!
Подвиньтесь, мужики, и извините.
Себя, пожалуй, в бронзе отолью –
Не хочется торчать в тупом граните.
Савл – на коне, Аркадий – встояка.
Они моложе. Я постарше. Если
Случится что… Ну нет! Наверняка
Я предпочту сидеть в покойном кресле.
Алиса Деева:
Ага. Не обольщайтесь только сильно
Аркадий, Савл, Андрей, —
пойдёт на слом
Ваш монумент, на пьедестале стильно
Воздвигнутся две девушки с веслом
Андрей Кротков:
И девушки с веслом, и пионеры с горном,
И Ленин с пламенно простертою рукой…
Им имя - легион. Стоянием упорным
Тревожили они младенческий покой.
Зачем же вам весло, задумчивая тетя?
Огреть им по башке упорных приставал?
Вы дура дурою стоите, не гребете,
И ваши прелести никто не познавал.
Незрячие глаза и гипсовое тело,
Крошащаяся грудь, торчащее весло…
О, сколько же страстей над вами пролетело!
А надо - лишь одну. Но вам не повезло…
Наталья Лигун:
стою на пьедестале… нет лежу
чуть наклонившись или на боку…
ну, в целом хороша… но парк сей пуст,
и голубь мне упорно срет на бюст.
Аркадий Эйдман:
Беда, однако, братцы с голубями,
Ведь, вроде, птичка божья, не скотина…
но с бюста уберу говно руками,
я тоже памятник, но памятник-мужчина!
Алиса Деева:
Случается, что памятник обгадят
пернатые собратья на лету
Но он стоял, стоит и будет тут
стоять века (а кто ж его посадит?).
Алиса Деева:
У женской красоты, известно, век короткий,
Оплавятся черты, уйдёт былая стать
Я женщину мечты с чугунной сковородкой
Как символ доброты, хотела б изваять
Савл Иноземцев:
Одна лежит с изгаженною грудью,
Другая сковородку над собою подняла,
Ещё три парня пропивают будни…
Детей нести цветы сюда училка не взяла!
Алиса Деева:
я собреру одну большую груду
обрывков мыслей, строк, черновиков
и всё спалю. пусть памятником будут
тома моих неизданных стихов.
Аркадий Эйдман:
Смотрю в костер, задумчив этот взгляд.
Обрывки мыслей тлеют угольками.
Я думаю, что помните Вы сами,
Что рукописи, к счастью, не горят!
| |
|
